• 6 лет ago
• Posted in:История
• 3 180 views
• 0
• Author: admin

Хасай-Хан Уцмиев

После прочтения сложной, но глубокой книги Чингиза Гусейнова «Фатальный Фатали» меня увлекла и поразила трагическая судьба моего соплеменника, одного из образованнейших северокавказцев XIX века, выпускника Сен-Сирского военного училища (Париж), кунака Александра Дюма – Хасай-бека Уцмиева. Сын верного вассала российского императора, сражавшегося в 1812 году в составе мушкетёрского батальона аксаевского князя Мусы Хасаева, он не пошёл по отцовским стопам. Хасай предпочёл бунт и гибель почестям. После пленения Шамиля на одном из светских сборищ Хасай-бек Уцмиев обозвал «каналией» и вызвал на дуэль известного историка Кавказской войны генерала Ростислава Фадеева. Поводом для дуэли послужила книга Фадеева «Шестьдесят лет Кавказской войны», где образ кавказских мусульман дан в колониально-расистском духе превосходства «белого» европейского человека над покорёнными дикарями. На вразумления будущего премьер-министра России Микаэла Тариэловича Лорис-Меликова Хасай-бек заявил о своем желании переселиться в Турцию вместе с прочими мухаджирами (так называли лиц, покинувших Россию по религиозным мотивам). На попытку подкупить его обещаниями почестей, он ответил будущему премьер-министру России хитроумному армянину Микаэлю Лорис-Меликову: « Страдать и гибнуть за правду – долг мужчины». Думаю, никто сейчас из наших богатеев не смог бы повторить эти слова. За свои действия Уцмиев был лишён всех званий и почестей, разлучён с семьёй, выслан в Воронежскую губернию, где вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах.

В стихотворении «На смерть Хасая Уцмиева» Йырчи Казак ¹так описал его судьбу:

«Он, в ком облик исполина 

Сочетался с сердцем львиным, 

Восхищал собой весь свет. 

Мог скакать, не уставая, 

Ног своих не разгибая, 

Не жалея жизни цвет. 

Мог в бою один сражаться 

В самой гуще грозных бед. 

Кто бы только мог подумать, 

Что отважный Хасай-бек 

В глубине степей российских 

От родной земли вдали 

В горьких муках кончит век?»

Йырчи Казак

В чём причина бунта? Почему он так легко пошёл на гибель, отрёкся от почестей, разлучился с семьёй, пренебрёг богатством и наградами? Мне думается, что причин тому несколько. Но в основе всего то, что он был гораздо умнее других князей. Они думали лишь о себе и руководствовались только принципом: «После нас хоть потоп!». В отличие от них Хасай-бек Уцмиев получивший образование в свободолюбивой Франции, читавший Мишле, Гизо, Гюго и конечно исторические романы Дюма, хорошо понимал связь прошлого и настоящего. И придавал огромное значение проблеме сохранения национальной культуры. Как раз в XIX веке во Франции началось повальное увлечение галльским прошлым и историей вообще, доселе находившимися в пренебрежении. Наполеон принёс своей нации не только величие, но и горе, однако он же научил французов самоуважению, повышенному чувству национального достоинства. Хасай-бек не был слепым и глухим, не был глуп и корыстен, как многие прочие представители современного ему поколения аристократии, и потому естественно, что он не мог не проникнуться демократическими, антиабсолютистскими идеями французского общества. А уже это в империи Николая Палкина, утопившего в крови Польшу и Венгрию, можно рассматривать как крамолу. А тут ещё дружба с некоторыми из декабристов. Всё это не могло не обречь Хасай-бека на тягостные думы о судьбе завоеванной Родины. В этих его мыслях и в песнях Йырчы Казака из Муслимаула родился кумыкский патриотизм. Вот слова Йырчи Казака:

Сорок сердец у наших матерей,

В тридцати девяти я к детям любовь узнаю,

И лишь в одном я вижу проклятье

Тому из детей,

Который стал трусом и Родину предал свою…

Его же:

Придёт пора, когда простой народ

Не будет ублажать своих господ,

Когда он подлых и глумливых биев

Сжив со свету, свободно заживёт.

Таким, как я, откроются просторы.

Слова мои услышат…

Я открыл для себя ту истину, что мы, кумыки, когда-то были вольным народом, владели множеством земель, громили царей и шахов. Одним словом, дела наших предков были велики, и слава нашего народа была ярка. Оттого нас сегодня и недолюбливают в большинстве, конечно, случаев ущербные, но оттого не менее влиятельные люди. Ведь, вот как получается: чем прекраснее прошлое, тем дороже за него расплачиваешься в настоящем. Возможно, кто-то из читателей посчитает, что я тут пережимаю перо, или точнее клавишу, а ещё точнее – перепрыгиваю через звенья логической цепи. Потому попытаюсь обосновать свою мысль на нескольких общих примерах. 

Предположим, некое государство, оговорюсь сразу же, что не Российская Федерация, а нечто давно не существующее, скажем, некая рабовладельческая империя, захватила процветающую и развитую богатую древнюю страну – например, Крым. Въезжают вчерашние варвары в Бахчисарай и видят всё его великолепие. Архитектуру – такую, что до Петра и не водилась на Руси. И как же это у варваров-нехристей появилось, у татарвы дикой, породы Батыевой рати? А тут ещё архивы, полные ценнейших рукописей: исторических хроник, научных и философских трактатов, дивнейшей поэзии – всего того, что в рабовладельческой империи только зарождаться начало. Ну и рассуждают покорители края: «Тут наша государыня – матушка просвещение сооружает, да Вольтеру пишет, что несёт свет и освобождение народам, под бусурманским игом стонущим, як раньше сама Русь под монголами стонала. А приходим сюда – что ни город, то парадиз. Никого стонущего под игом не обнаруживаем, а напротив, греки – христиане во всём заодно с татарами, да и с нашими учёными на языке Платона говорить отказываются, всё себе по-татарски талдычут, молвят – это и есть наш язык, диалект самого Геракла. Не стан дикарей, не пустыню нашли мы – а процветающую страну, истинно рай – земной. Искушение большое для солдат наших – рабов пожизненных. А тут ещё рукописи – соблазн для учёных мужей, а то приедет сюда какой нибудь немец и вывезет в их Вены, Хамстердамы да Хейдельберхи – идею о том, что мы ничуть не культурнее татар, а, напротив столетиями отставали от них и учились у них уму да разуму. А как же? Ведь у них и древних книг-то в сто против нашего. Будет тогда на всю Европу конфуз. Нет, так нельзя. Не пущать! А ну соберём все эти перхаменты да бумахи и будем печи в казармах топить. В самый раз им применение. Ветхая бумаха – прелесть как хороша для растопки печи».

Те, кто творил эти гнусности, вовсе и не думали о своём народе. Единственное, чего жаждут люди такого типа во все времена – это постоянное стремление повышать свою самооценку за счёт унижения других. И потому они уничтожают всё, что выше их по смыслу, что культурнее, духовнее и древнее. Иначе нельзя. Побежденный будет постоянно осязать превосходство над победителем и всеми силами вырываться из пут заключения. Это ли нужно победителю? Напротив, сокрушив духовную суть побеждённого, отняв у него прошлый день, а значит и идентичность, он сломит его. И какую силу тогда он приобретает! Во-первых, превратив собственных своих сограждан в безропотных рабов, он и вновь покорённые народы обращает в их молчаливое подобие, в коллективного манкурта, ведь народ и есть его память. Отними у него воспоминания о прошлом – и не будет его вовсе. Сначала уничтожают мудрецов народа, затем написанные за долгие века книги, затем письменность и язык, а вслед за этим сотрётся в памяти покорённого народа и самое его имя. Так были уничтожены целые народы в Старом и Новом Свете. 

И всё же, как бы коварно не злоумышляли завистливые вельможи истина в стихах нашего поэта Мухаммеда Усман-улы²:

Там где раз вода протечёт, она и завтра будет течь,

Где трава росла, она вновь прорастёт.

Были уничтожены мудрецы и книги, но матери вместо колыбельных пели своим детям песни свободы. Слепой девяностолетний агач-комузист не забыл имя победителя Бориса Годунова – славного Солтан-Мута, на 118 лет изгнавшего коварных и подлых врагов с отчей земли. Пытливый ум обнаружил в архиве пыльную книгу конкистадоров Кавказа – их горький реестр собственным неудачам. И воскресла память, пусть и с пробелами, пусть и размытая, скорее даже воспоминание о воспоминании. Но и оно помешало обратить народ в травоядного раба. «Я это не одену!» – твёрдо сказал мой народ и отбросил своё ярмо. Нет, больше не верит он сказочкам о цивилизаторстве, электрификации, построении светлого будущего, в ленинские унитазы из червонного золота и прочую дребедень. Осмыслив всё это, я широко расправил свободные плечи и в собственных глазах начал своё «превращение» из гадкого утёнка в лебедя. Так произошло моё приближение к самому себе.

Галип Акаев

Related posts: