КУМЫКИ И ВОЙСКА ПЕТРА: БИТВА ПОД ЭНДИРЕЕМ

Персидский поход Петра I явился важной вехой в истории русско-кумыкских отношений. О походе Петра I в Прикаспий писали историки дореволюционного и советского периодов. Немало квалификационных работ по данной теме написаны за последние двадцать лет. Все это свидетельствует о неиссякаемом живом интересе исследователей к данной проблеме. Вместе с тем, отдельные ее стороны не нашли должного отражения в работах ученых-историков, либо вообще ими не затронуты. Здесь будут показаны причины одного из самых драматичных и малоисследованных эпизодов Персидского похода Петра I – кровопролитную битву под Эндиреем 1722 г.

Накануне Персидского похода Петра I политическая обстановка в Кумыкии не была стабильной. Земля кумыков была раздроблена на ряд более или менее крупных владений: шамхальство Тарковское, княжества Засулакской Кумыкии- Эндиреевское, Аксаевское и Костековское и др.
В первой четверти XVIII в. по-прежнему продолжались междоусобицы кумыкских владетелей за шамхальский престол. Разгорелась очередная ожесточенная борьба между шамхалом Адиль-Гиреем Тарковским, с одной стороны, и его братом Муртазали и Умалатом Казанищенским, с дру­гой. Последние пользовались поддержкой персидского шаха, Адиль-Гирей же обратился за поддержкой к Петру I. Адиль- Гирей писал в 1717 г.: «Я, прибегая к Вашему милосердию, нижайше, всепокорнейше прошу, чтоб и великим своим указом повелели астраханскому и терскому управителям в нуждах наших, как в военные, так и в других случаях помогать…». Петр I такой указ издал. В нем говорилось: «Тебе, Адиль-Гирей, под оборону нашу и подданство принимаем, ради чего даны указа­ния нашим губернатору астраханскому и коменданту терскому защищать, и в случае нужды и помогать». Таким образом, в 1718 г. шамхал Адиль-Гирей, сын Муртазали, вступает в подданство России.

20 апреля 1719 г. астраханский губернатор А.П. Волынский доносил в Коллегию иностранных дел: «Кумыкский народ, хотя и под персидскою протекцией, однако ж надеются, если приложить труд, то будет доброжелательное к нам, а между и народом силу имеет владетель Тарковский Адиль-Гирей... Если изволите его удовольствовать и дать ему для охранения Тарков одну роту солдат, о чем он сам просит, также и жалованье ему денежного и хлебного прибавить». Просьба А. П. Волын­ского была удовлетворена — из Тарков к шамхалу отправили команду -1 5 солдат и 3 пушки.

Эндиреевские владетели поставили в известность Петра I, что они не согласны с тем, что шамхалом Тарковским стал Адиль-Гирей. Об этом писал князь Чопан-шамхал Эндиреевский князю А. Бековичу Черкасскому 25 ноября 1719 г.: «<…> шамхал преставился, то кизилбаш (т. е. шах Ирана) Адиль-Гирея шамхалом сделал и мы сему «не контенты» (в переводе с англий­ского — недовольны. – М.-П.А., Н.Ч.). При этом каждый из претендентов обращался к российским властям, обвинял своих недругов в измене России. Шамхал Тарковский Адиль-Гирей писал Петру I о враждебности к нему кумыкских владетелей, а те в письмах царю говорили о том, что Адиль-Гирей был подданным турецкого султана и персидского шаха и ориентировался на них. Об этом, в частности, свидетельствует письмо Адиль-Гирея, с которым он обратился в 1717 г. к Петру I. В нем Адиль- Гирей старался убедить императора, что его противники эндиреевские владетели Мулхат и Чопан-шамхал являются также врагами Рос­сии. Этого же вопроса шамхал Тарковский касался и в своем донесении Петру I от 20 апреля 1719 г. Здесь он уже прямо писал, что «выгнал из Тарков Молата-шамхала, из Эндиреевой деревни князя Чобан-шамхала, и брата своего родного большого Мур­тазали, которые держали партии персидского шаха». Аналогичные сведения об эндиреевских владетелях доносил Петру I и другой владетель — Султан-Махмуд Аксаевский в своем письме от 1-6 августа 1722 г., в котором идет речь о событиях начала XVIII в., который также враждовал с Чопан- шамхалом. В 1717 г. в своем письме Петру I кумыкский шамхал Адиль-Гирей (а позднее аксаевский владетель Султан-Махмуд в вы­шеназванном своем письме от 1-6 августа 1722 г.) сообщал, что «казаки, которые ему изменили и непослушны были и в рубежах наших при Эндиреевском Мулхате, бывшего хана сына, да Чопан-шамхале приезжали, были во охранении его, и я уведомился о измене их, что они вам противники, с войском своим из оных 34 человек поймав, 4 человека отправил в Тер­ки, а остальные всех убил, того ради помянутой Мулхат и Чопан-шамхал жаловались персидскому шаху на меня и объявили ему, что я от него, шаха, отложился и к вам, российскому государю, поддался и службу принял и их учинился противен я он, шах отнял у меня выплачиваемое мне денежное жалованье».

Известно, что еще в конце XVII в. после подавления народных движений в России, тысячи русских людей, спасаясь от казней, устремлялись на Северный Кавказ, в том числе и на берег Терека и Сулака. Здесь они создавали целые городки и опорные базы восставших. Некоторые известные «разбойничьи» атаманы, такие, как Костька Иванов и другие, действовали среди чеченцев и кумыков в начале XVIII в. В отместку на казаков-бунтовщиков и раскольников-еретиков и их союзников горцев совершались карательные экспедиции. В 1700 г. было принято решение послать войско на Муртазали и «воровских» казаков. Совместными усилиями царских войск и феодальных соперников Муртазали повстанческим силам был нанесен серьез­ный удар. Полковник Бушев с гребенскими казаками захватил атамана Костьку «с немалым числом его артели» в укреплен­ном городке близ Сулака и отправил его в Астрахань, где он был казнен. С другой стороны, шамхал Адиль-Гирей с Султан- Махмудом Аксаевским двинулись на Муртазали, отказавшегося выдать казаков (находившихся непосредственно при нем) и разбили его, часть русских беглых погибла в бою, другие попали в плен и были отправлены в Терки. Так как русские беглые люди находились и во владении другого кумыкского владельца — Чопан-шамхала, то он тоже был разбит. Имелись данные, что Муртазали и Чопан-шамхал были изгнаны из своих «юртов» и скрывались в горах. Российские власти из переписки с Адиль-Гиреем шамхалом имели о эндиреевских владетелях негативные сведения. Сам Адиль-Гирей не скрывал, что хочет посадить своего сына Хасбулата владетелем Ауха (который с XVI в. был под контролем эндиреевских князей). А. П. Волынский доносил 2 сентября 1721 г., что эндиреевский владетель Муцал Чапалов приезжал в Астрахань с тем наме­рением, чтобы он стал управителем Терского города, но он отказал ему в удовлетворении его требования. Далее А. П. Волынский доносил в Коллегию иностранных дел: «А что в указе Его Царского Величества упомянуто, чтоб мне о оных эндире­евских владетелях разведать, можно ли от них уповать какой пользы интересу Его Царского Величества, однако же я ничего не могу уповать и содержать разве для того, чтоб не были на той стороне и обще не чинили бы с противными Терку и гребенским казакам пакости. А польза или обороны никогда никакой не будет».

Междоусобная борьба закончилась победой Адиль-Гирея Тарковского. 23 января 1721 г. в своем письме к канцлеру графу Головину он писал: «Доношу вам великому государю понеже я рабов ваших раб получил шамхальство горское сча­стие вашего великого государя и непредь чего о чем я просил у вас великого государя, то все получили и ненавидящие мои противники, видя от вас великого государя ко мне показанную милость, в большую ненависть впали и стали домогаться всякими худыми делами обносить, того ради прошу вас великого государя дабы таким моим противникам и их доношениям без подлинного изъяснения не верить». Данный документ красноречиво свидетельствует, что Адиль-Гирей, умело используя сложившуюся ситуацию в Кумыкии, своими интригами сумел не только победить своих соперников в борьбе за Тарковское шамхальство, но и приложил все усилия, чтобы у Петра I сложилось отрицательное мнение об эндиреевских владетелях. Таким образом, можно утверждать, что шамхал Адиль-Гирей своими действиями спровоцировал эндиреевский инцидент. Вслед за шамхалом и Султан-Махмудом Аксаевским к России с просьбой о вступлении в российское подданство обрати­лись эндиреевские владетели. В своем письме к Петру I от 24 апреля 1720 г. эндиреевские князья заявили о готовности быть на русской службе. Свою просьбу они повторили в своем письме от 24 февраля 1721 г. Вскоре Петр I удовлетворил их просьбу и принял в российское подданство. Однако правители Эндирея вступившие в подданство Его Императорского Величества продолжали нападать на гребенские городки и Терки. В ноябре 1720 г. эндиреевские владетели Айдемир Хамзин и шамхал Чопан против Терков и гребенских городков «явную войну на­чали», в результате которой с ноября 1720 г. по май 1721 г. русские потеряли убитыми, ранеными и взятыми в плен 139 человек. Кроме того, были взяты в плен свыше 3000 человек «иноверцев» и 30 дворов терских татар; количе­ство отогнанного скота составляло 2000 голов и 950 кибиток. По распоряжению астраханского губернатора против эндиреевских владетелей были посланы терские и донские казаки, которые осенью 1721 г. произвели рейды к рекам Астрахани и Аксай, причинив противнику потери в 110 человек и отогнав у него свыше 5000 голов скота.

Эндирей, по словам астраханского губернатора А. П. Волынского, являлось «яко гнездо разбойническое, от которого пре­терпевали всегдашнее нападение как и окрестной страны жители, так и все проезжающие». Вот как об этом сообщает И.-Г. Гербер: «Великая сил деревня лежит в Дагестане между реками Сулаком и Аксаем, промеж гор и лесов, к которой и другие око­ло лежащие малые деревни принадлежат. Она, обогатившись грабительством и укрепившись на твердом от натуры месте, так страшною учинилась через свои набеги, что не только соседи ее не смели выгонять скот на пастьбу, но больше гребенских казаков и терских жителей через покражу лошадей и скотины обижали, но и ходящие из Астрахани в Шемаху купече­ские караваны часто от жителей оных были разбиваемы и разграбляемы, и все проезжие дороги опасными от них учини­лось, что происходило до самого при сем случае деревни сей разорение и купцы были принуждены торг сухим путем оставить». Кроме того, эндиреевские владетели, занятые распрями с кабардинскими князьями, поставили себя в непростые отношения с Россией. Так, 23 февраля 1714 г. канцлер Г. И. Головин в своем письме к князю А. Б. Черкасскому уведомляет, что царь направляет своего посланца к кумыкскому и эндиреевскому владетелям с требованием не производить нападения на кабардинцев.

Следует учитывать и то, что эндиреевские феодалы придерживались протурецкой ориентации, которая усилилась в связи с высадкой в июле 1722 г. армии Петра I в Дагестане, означившей начало Персидского похода российского императо­ра. Возросла активность Порты, которая предприняла меры, чтобы противостоять устремлениям Петра на Кавказе. Подкупом и интригами местных владетелей Турция стремилась не допустить русские войска на территорию Дагестана. Сами эндиреевские владетели не хотели мириться с господством России в Северной Кумыкии. Кроме того, одной из причин того, что эндиреевский владетель Айдемир оказал сопротивление армии Петра I, были беспрестанные разбои и нападения в 1721 г. на Терки.
Выступление рядовых эндиреевцев против многотысячной регулярной российской армии был актом людей сильной воли, не пожелавших потерять свою независимость и подчиниться российскому императору. Военные действия начались в июле 1722 г. Конный корпус под командой бригадира Ветерани имел задачу: атаковать и взять Эндирей, «отомстив за многие набеги причиненные русским подданным», выйти к устью р. Аграхани и оборудовать не­большие «пристани» на берегу Аграханского залива, куда из Астрахани должна была прийти Каспийская флотилия для вы­садки пехоты и обеспечить безопасность десантной операции. Бригадир Ветерани, войдя с 3 драгунскими полками и 400 казаками без всяких предосторожностей в лесистое ущелье, ведущее к бывшей Эндиреевский крепости (у деревни Эндирей), подвергся нападению кумыков, засевших в горах и на деревь­ях. Когда жители узнали о движении в их сторону 80-тыс. конного войска, то решили, что причина этому — набег энди­реевцев в прошлом году на слободы и окрестности русской крепости, за которые теперь эта армия хочет их наказать. Тогда они в отчаянии 23 июля атаковали драгун далеко в степи, стремясь не допустить войско до Эндирей, но этим лишь навлекли на себя и основные силы конницы со всеми дальнейшими последствиями. Подполковник Наумов тут же поспешил на по­мощь драгунам. Наверное, своевременные переговоры могли бы предотвратить этот печальный случай, но эндиреевцы почему-то не выслали гонцов (видимо, считали, что все и так ясно), а русские и до их атаки имели сведения об протурецких настроениях главы здешних князей Чопане от Тарковского шамхала Адиль-Гирея. Когда бригадир Ветерани 23 июля приблизился к деревне, 5000 эндиреевцев обстреляли россиян пулями и стрелами. В этот момент войско находилось в самом узком месте дороги и потому оказалось в западне. Вместо того, чтобы скорее покинуть опасный участок, бригадир приказал нескольким ротам спешиться и началобороняться. Положение кумыков было более выгодным, и лишь с большим трудом, потеряв 70 драгун убитыми и несколько десятков ранеными, Ветерани, сломив сопротивление эндиреевцев, вошел в деревню. 300 местных жителей были убиты на месте, остальные бежали в горы, где были бы в безопасности. В деревне, состоящей из 300 дворов, была взята богатая добыча, а сама деревня сожжена. Видимо, впоследствии бригадиру Ветерани удалось оправдаться, потому что из различных источников известно, что он вместе с пехотой всегда командовал передовым войском армии. После этого Ветерани с армией вернулся, а вскоре к ним присоединился и генерал-майор Кропотов с драгунами; 10 тыс. донских и малороссийских казаков под командованием атамана Краснощекова и других старшин прибыли примерно 2 августа; одно­временно прибыли и 5 тыс. калмыков от хана Аюки. 4 августа государь дал указ приставу при них, гвардии поручику Нефеду Кудрявцеву, чтобы тот шел с калмыками к Эндирею и нашел оставшихся эндиреевцев. В августе действительно произошел опустошительный набег калмыков на эндиреевцев. Как обычно, калмыки, не зная меры, отбили у жителей деревни баранов, быков и лошадей, после чего расположились у гребенского Курдюкова городка. Государь пожаловал им 10 тыс. рублей. Эндиреевцы присла­ли к Петру I посланцев, «прося прощения и принося свое подданство, на которое и дали присягу, включив в оное, еще в пер­вый раз, и подданных своих чеченцев». Поэтому государь позволили им пока жить в Эндирее, но не строить укреплений. Ни­какой данью они обложены не были. Для наблюдения за эндиреевцами бригадиру Шамандину 28 сентября 1722 г. был дан указ расположиться с корпусом его против Эндирея. Вместе с ним должен был быть гвардии поручик Кудрявцев с калмыка­ми.

Таким образом, подводя итог изложенного материала, мы приходим к выводу, что причинами битвы под Эндиреем явились:
1) шамхал Адиль-Гирей в союзе с Султан-Махмудом Аксаевским, ведя междоусобную борьбу за шамхальский престол, сумел своими интригами добиться того, чтобы у Петра I сформировалось негативное отношение к эндиреевским владетелям, донося о том, что они занимаются укрывательством «воровских» людей;
2) многочисленные грабительские набеги на Терки и казачьи городки, купеческие караваны;
3) вражда с союзниками России на Кавказе — кабардинскими князьями;
4) немаловажную роль в этих событиях сыграли происки Порты, засылавшей своих агентов в Кумыкию с целью поднять кумыков против России;
5) свое решающее слово сказали и сами рядовые эндиреевцы, которые, не жалея собственной жизни решили воспрепятствовать вторжению на свою землю иноземных захватчиков — российской армии.

Абдусаламов М.-П., кандидат исторических наук

Related posts:

comments powered by HyperComments