Тамга-знаки Дагестана

Введение

Сведения и указания источников на существование у кумыков в прошлом, как и у родственных им карачаевцев, балкарцев, ногайцев, крымских татар, кабардинцев и других тюркских народов, своих знаков (клейм)[1] собственности давно ставят вопрос о необходимости сбора, изучения и использования их в качестве исторического источника в этногенетических построениях и исследованиях.

Такими клеймами кумыки, их сородичи и предки на Кавказе метили лошадей и рогатый скот, их вырезали также на косяках или створках дверей, на столбах домов, на деревянной посуде, на трещотках и шаманских бубнах, звучание которых сопровождало танцы и камлания. Тамга служила также гербом племени, рода, изображалась (их вышивали золотом) на знаменах, войлочных коврах и на могильных стелах[2], на т.н. сынташах (каменных могильных памятниках), на карасах (каменных коновязях) на придорожных столбах или на стенах зданий, а также проставляли под документами вместо подписей[3] и печатей. Знаки царствующих тюркских родов, изображались на щитах, выводились на их монетах. Особо следует отметить, что тамга-знаки были непременным элементом орнамента ковров.

«На военных, траурных и свадебных знаменах балкарцы, карачаевцы, ногайцы и кумыки также изображали родовые тамги». Это отметил Милорадович и описал этот факт у карачаевцев, когда участники «брачного поезда везли флаги (байрак), на которых изображались родовое тавро жениха над тавром невесты»[4].

В науке сегодня хорошо известны и изучены более ранние сарматские, а также тюркские (огузских и кипчакских племен) тамги[5]. Известны также именные монеты с изображениями тамг золотоордынских, крымских ханов[6], северокавказских, в том числе и кумыкских, владетелей. Хорошо знавшая русские архивные источники Е.Н. Кушева еще в 1963 г. указывала: «Некоторые категории документов и материалов северокавказских серий фонда Посольского приказа должны привлечь особое внимание местных историков и языковедов Дагестана и Кабарды. Каждое посольство от северокавказских владельцев вело в подарок московскому царю и царевичам по несколько коней. Уже по осмотре их в Терском городе воеводы сообщали в Москву об их количестве и приметах, тщательно копируя в своих отписках стоявшие на лошадях тавры-тамги. Они нередко воспроизводились второй раз в астраханских отписках, иногда в третий раз – при передаче коней из Посольского в Конюшенный приказ. Таким образом, документы Посольского приказа позволяют составить коллекцию дагестанских (читай: кумыкских. – К.Г.) и кабардинских владельцев на одно-два столетия древнее зарисовок Гильденштедта»[7].

Однако это указание компетентного историка-архивиста, к сожалению, осталось вне поля внимания наших ученых, а ценный исторический источник, каковыми, безусловно, являются тамги, по сей день не введен в научный оборот. Между тем, как признают ученые, «тамговая система балкарцев, карачаевцев, кумыков и ногайцев» является весьма «перспективным материалом для исторического анализа»[8].

Таким образом, наше обращение к исследованию кумыкских тамг вызвано давно назревшей потребностью и призвано еще раз обратить внимание ученых на этот важный источник, осветить хоть в какой-то мере ряд вопросов этногенеза и этнической истории кумыков и родственных им народов Северного Кавказа.

К вопросу о кумыкских тамгах

Под кумыкскими тамгами мы понимаем как собственно кумыкские, так и тамги тех тюркских племен, которые приняли участие в этногенезе кумыков в качестве основных этнообразующих компонентов.

Тамга-знаки Дагестана, в том числе и кумыков, начали привлекать к себе внимание ученых очень рано. Еще в 1636 г. кавказскими тамгами заинтересовался известный немецкий ученый и путешественник А. Олеарий. Он зарисовал четыре экземпляра, начертанных на каменных стенах азербайджанского караван-сарая у горы Бармак. Но так как Олеарий ошибочно принял их за знаки письма,[9] то пионером изучения кавказских тамг считается не он, а Д. Кантемир, зарисовавший в 1722 г. две из них, высеченные у ворот Киямат крепостной стены Дербента[10]. Свой рисунок Кантемир сопроводил пояснением: «Очевидно, татарские тамги»[11].

В начале 1790-х гг. академик П.С. Паллас, побывавший на Кавказе с научной целью, зарисовал и опубликовал 56 преимущественно кабардинских тамг. При этом Паллас сообщил фамилии или имена владельцев 48 тамг. Этническую принадлежность 8 из них установить академику не удалось. Одна из них — Казаныш-Кумыкских — явно кумыкского происхождения. Кумыкскую же принадлежность можно предположить и тамг на лошадях «персидской породы Чепалау»[12].

Рисунки тамг (в т.ч. и кумыкских), опубликованные П.С. Палласом, содержатся и в книге С.М. Броневского, изданной в 1823 г.[13].

Известны также монограммы, зарисованные Клапроттом на развалинах Маджар[14]. Весьма ценным мы находим косвенное свидетельство историка Д.-М. Шейх-Али о существовании тамга-знаков у кумыков, о чем в своем очерке “Рассказ кумыка о кумыках” в 1848 г. он писал: «каждый ногаец имеет свою родовую тамгу (вроде наших (!) гербов)»[15].

В 1851 г. стало известно о существовании тамга-знаков у карачаевцев[16], среди которых были и тамги карачаевцев кумыкского происхождения.

В 1875 г. В. Прежецлавский издал рисунки 26 тамг “лучших пород горских лошадей на Кавказе”[17]. В том году А.Е. Корш внес исправления в список Пржецлавского и опубликовал рисунки семи других кавказских тамг[18].

В 1877 г. появились в печати рисунки 113 кавказских тамг (вместе с фамилиями их владельцев), собранные генералом А. П. Грамотиным в конце 40-х годов XIX в. В числе их было 68 тамг из Кабарды, 18 — из Балкарии и Дигории и 7 – из Карачая[19].

На V Археологическом съезде, состоявшемся в 1881 г. в Тифлисе, Е.Т. Соловьев выступил с призывом собирать и изучать бытующие у народов Кавказа «знаки собственности»[20]. Научное значение их он выразил так: «Заручившись обстоятельным изучением знаков собственности у разных народностей… и составив вполне точное понятие о том, какие знаки принадлежат каждой народности и каким характером обладают… так как они у каждой народности имеют свой особый характер и значительно отличаются… мы можем всегда безошибочно определить найденные во время археологических раскопок старинные предметы в отношении того, какому народу они принадлежат»[21].

Ответом на призыв Е.Т. Соловьева была публикация 310 тамг, собранных неутомимым исследователем Северо-Западного Кавказа Е.Д. Фелициным. Кроме 33 тамг неизвестной этнической принадлежности, заимствованных преимущественно из сочинения С. Броневского, 277 остальных собрано у кабардинцев (139), абазин (68), адыгейцев (49), ногайев (10), карачаевцев (7) и абхазов (4)[22]. Это было солидное собрание, позволяющее составить общее представление о характере тамг Северо-Западного Кавказа[23].

Профессор А.Н. Дьячков-Тарасов, занимавшийся изучением тамг в конце XIX в..., считал, что «родовые тамги у карачаево-балкарцев и кумыков не известны»[24]. Между тем, к примеру, тамги у северных кумыков встречались еще в начале ХХ века[25].

В 1907 г. были изданы тамги 22 балкарских фамилий, собранные Н.А. Карауловым[26].

В 1909 г. состоялась публикация Р.Н. Костанянцем 342 тамг, в том числе 193 кабардинских, 54 карачаевских, 33 кубанско-черкесских, 20 абазинских, 20 ногайских, 12 балкарских и 10 дигорских[27].

В послеоктябрьский период много занимался изучением тамг на Северном Кавказе профессор В.П. Пожидаев[28]. В 1929 г. к теме кавказских тамг обратился и немецкий этнограф Б. Плечке. В его работе воспроизведены кабардинские тамги по Палласу, но со ссылкой на Пожидаева. Кроме того, Плечке издал рисунки 24 карачаевских тамг, полученные им от архитектора Плинатуса[29].

Примерно в 1926 г. карачаевские тамги зарисовал крымский краевед О. Акчокраклы[30], но судьба рисунков не известна.

Рисунки четырех мусульманских надгробий из Кисловодска с изображенными на них тамгами издал в 1928 г. арабист А. П. Ковалевский[31].

Две кумыкские (или кабардинские) тамги из русских источников 1647 г., сходные с буквами арабского алфавита, были опубликованы в 1957 г.[32]

Очень большую и ценную работу по анализу и обобщению имеющейся по данному вопросу литературы, коллекционированию и изучению кавказских тамг провел кавказовед-этнограф Л. И. Лавров. В 1978 г. им было опубликовано 1384 кавказских тамги, определена их фамильная, этническая принадлежность[33].

В последние годы документ, содержащий две тамги, принадлежашие “окочанину Чепану Кохострову” (1647 г.) из Кумыкии, опубликовала Е.Н. Кушева[34].

Таким образом, к настоящему времени в Дагестане и на Северном Кавказе собраны, систематизированы и в той или иной мере изучены сарматские, тюркские (булгаро-хазарские), абазинские, кабардинские, карачаевские, балкарские, ногайские и черкесские тамги. Известны, но в полной мере не выявлены и не изучены еще собственно кумыкские тамги.

К истории тамга-знаков кумыков и их предков

Первые сведения о тамга-знаках у кумыков и у их предков-хазар содержатся в исторических источниках. Так, по арабским источникам известно, что на полотнище царского шатра хазарского кагана, попавшего в руки арабов в качестве трофея, золотом был вышит некий«грушевидный» знак[35]. Этот знак присутствует и на древнетюркских каменных надгробиях[36]. Из источников также известно, что на шелковом шатре хазарского кагана (921 г.) красовалось «золотое яблоко» («Алтын алма», «Алтын-топ»[37]. По сведениям Ибн Русте, о хазарах также хорошо известно, что: «Впереди войска на значительном расстоянии едет сам царь, перед которым всадник или всадники несут не совсем понятное сооружение, обозначаемое в источниках словом зонтик, бубен, диск»[38]. Сообщая об этих отдельных толкованиях, В.Ф. Минорский в своей рецензии на книгу Д.М. Денлопа[39] обращает внимание на Тарих-и Бейхак, где со слов одного жителя Дейлема упоминается позолоченный щит, который «несли перед государем во время движения»[40]. Можно предположить, что каганский «грушевидный»тамга-знак, напоминающий одну из букв древнетюркского алфавита, наверняка был изображен и на вышеназванных предметах-символах царской власти. В связи с этим интересны сведения А. Олеария о «золотом яблоке», которым пользуются кумыки при избрании своего правителя-шаухала[41]. Как установлено известным турецким историком Ф. Кырзыоглу (кстати, имеющим кумыкские корни), символом этим («золотое яблоко») пользовались еще хазарские каганы; по этой причине их называли «алтын алма падишахлары» (цари, имеющие своим символом «золотое яблоко»)[42].  По компетентному мнению этого ученого, «дагестанские шаухалы, происходящие из рода хазарских каганов и венгерские короли, также имеющие хазарское происхождение» использовали «золотое яблоко» в своей государственной символике[43].

К сказанному, однако, присовокупим, что непременным атрибутом каменных надгробий[44]кумыкских правителей, относящихся к XVII-XVIII вв., является “шамхальская эмблема в виде каплеобразной фигуры”,[45] очертания которой опять-таки напоминают хазаро-каганский “грушевидный знак”. Совпадение это не может считаться случайным. Значит, хазарские каганы и кумыкские шаухалы, действительно, были одного происхождения. В этой связи сошлемся на мнение известного этнографа Л.И. Лаврова, который указывает: «Совпадение рисунка тамги у разных фамилий может указывать на их общее происхождение…»[46].

Представляет интерес и тот факт, что знаменитый древнетюркский род Дулу (Дуло), из которого происходили «король гуннов Аттила», его сын Эрнак (Ирник), а также болгарские ханы, по известному «Именнику»,[47] имели своей родовой тамгой круг, а ведущие подроды: Батбай – круг с крестиком, Адбан – круг с одной чертой-отростком. У рода суван (чопан[48]) -круг с двумя черточками-отростками[49].

Представители этого болгарского рода, как и хазарского рода Ашина, боролись в V в. за власть в Западно-тюркском каганате, т.е. восточноевропейских степях, в том числе и на Кавказе.

Как известно, болгары в ходе этой борьбы были побеждены хазарами, и «подавляющее большинство побежденных и входивших в их консолидацию этносов, возглавляемых, как полагают исследователи, старшим сыном хана Великой Булгарии Кубрата Батбаем (Батбаян, Баян), остались в Предкавказье и восточноевропейских степях[50]. В источниках Х в. (в письме царя Иосифа) известно название страны Тулу, в которой находится хазарский столичный город Семендер[51]. Ономастиконим Тулу сохраняется в настоящее время в кумыкской антропонимии в форме Дулу, которая довольно близка к наименованию династии болгарских ханов – Дуло (Дулу)[52]. Кроме того, название этого правящего булгарского рода, как справедливо полагают ученые, отложилось в северокавказском топониме Джулат[53]. В этом топониме, по мнению археолога И. Мизиева, следует видеть «имя племенного объединения дулат, которое было еще среди гуннов-булгар, владевших в раннем средневековье районами Северного Дагестана, Терско-кумыкскими степями и Прикубаньем[54].

Прямыми потомками этих гуннов-булгар у кумыков, по мнению ученых, являются борганы (брагунцы),[55] хорошо известные среди тюркских племен Золотой Орды в период Тимуровских походов[56]. Их ханом в тот период был Буракан (Бораган), считающийся «одним из потомков золотоордынских ханов, с именем которого связывается погребение в мавзолее брагунских ханов Борга-Каш»[57] и родным городом которого был опять-таки Нижний Дулат (Татар-Туп, Татар-и Шехир)[58]. Достойно внимания то, что турецкий путешественник Э. Челеби (XVII в.), ссылаясь на Мирхонда, Шереф-хана и на сведения «Татарханийе», указывает, что «в древние времена столицей падишахов (шаухалов) Дагестана был именно этот град (Шехер-и Татар, Джулат)»[59].

К сожалению, тамги брагунских ханов нам не известны, но можно не сомневаться, что, конечно же, они наследовали тамги своих предков. Известно, что аналогичными тамгам рода Дулу у булгар были тамги и позднейших дулатов среди киргиз-казакских племен. Это и понятно, ибо «в имени Дулу мы имеем, без сомнения, предков дулата, ныне самого многочисленного и самого сильного рода уйсынов»[60].

Значительный материал по тамгам кумыков и их предков дают археологические источники. Особый интерес представляют гончарные клейма на днищах некоторых сосудов, обнаруженные на поселении Герменчик-тёбе и на Андрей-аульском городище[61]. Это солярный знак, крест и круг. «Клейма-тамги подобного рода, связанные с символикой огня и солнца, широко распространены на Дону, Северном Кавказе, в Дунайской Булгарии, на керамике салтово-маяцких памятников и у народов, близких к носителям этой культуры»[62].

Интересен четко изображенный тамговидный знак на крупе лошади (стрелы на фоне двух пересекающихся линий) из обломка накладки от седла с изображением всадника с распущенными косами, заплетенными в косички[63], найденного в кургане у села Чир-юрт[64]. Знак этот, очевидно, является указателем родоплеменной принадлежности ее хозяина[65].

Многочисленные тамговидные знаки (дву-, трезубцы и др.) найдены археологами в результате раскопок на Урцекском[66] городище. Большую работу по их изучению провел М. Маммаев[67].

Рис.1. Тамга-знаки кумыков и их этноообразующих компонентов.

Рис.2. Тамги сарматские. По Л.Лаврову.

Рис.3. Знаки на керамике Урцекского (Уллубийаульского) городища. По М. Маммаеву.

Рис.4. Древнетюркские тамга-знаки. По Э. Триярскому.

Рис.5. Венгерские знаки собственности.

Рис.6. Знаки из Болгарии. По Э. Триярскому.

Рис.7. Хазарский медальон.

Рис.8. Костяная накладка с изображением аваро-хазарской тамги.

Рис.9. Карачаевские тамги.

 

В связи с этим, прежде всего, следует отметить, что знаки, обозначенные на рис.2. 1, 14, 20, 32, 46, 59-60 обнаруживают сходство с изображаемыми на сосудах из Саркела, рассматриваемых М.И. Артамоновым и А.М. Щербаком как буквы тюрко-орхонского алфавита[68]. Буквами же этого алфавита, по мнению М.И. Артамонова и А.М. Щербака сделаны надписи на камнях и стенах Маяцкого городища и на сосудах из Новочеркасского музея[69], с которыми сближаются отдельные знаки из Урцекского городища[70]. Значительное сходство обнаруживают наши знаки (см. рис. 3, № 1, 7-8, 12, 32, 45, 46,52, 54, 57, 59-60) с начертаниями древневенгерских рун[71] (рис. 5).

Двузубцы с вертикальным отростком и без отростка найдены в Урцекском городище под Буйнаком (ныне Уллубийаул Карабудахкентского района) в Дагестане[72]. Среди знаков, после двузубцев, найденных в Буйнаках и других регионах Северного Кавказа[73], наиболее богато представлены трезубцы[74]. Так, трезубцы в виде птичьих лап и без отростка, с горизонтальной подставкой и дополнительными черточками богато представлены на керамике Урцекского (Уллубойнакского) городища[75]. Важно отметить, что наиболее близкие аналоги[76] наши дву-, трезубцы имеют среди знаков салтово-маяцкой культуры и Дунайской Булгарии, что, по всей вероятности, свидетельствуют об их гуннской (булгаро-хазарской) принадлежности. Так, в Саркеле представлены самые разнообразные виды двузубцев[77]. Трезубцы в виде птичьей лапки богато представлены на каменных блоках Плиски[78].

Трехчленный тамговидный знак, приписываемый учеными сарматам, найден и на песчаниках Уйташа недалеко от Тарков под Махачкалой[79]. Однако в связи этим следует отметить, что трехчленной тамгой аналогичной с сарматской[80], называемой “кахулай-тамгой”[81], еще в 40-50-е гг. ХХ в. Метили лошадей в колхозе им. “9 января” сел. Кяхулай ДАССР[82].

Трезубцы часто встречаются также на золотоордынской керамике[83].

Наконец наши трезубцы имеют аналогии с тамгами народов Кавказа (адыги, абазины, балкарцы, карачаевцы, осетины и др)[84] и тюрко-язычных народов (казахи, башкиры, татары, чуваши, ногайцы и др.)[85].

Многие авторы, анализируя тамговидные знаки разных народов, пришли к заключению, что двузубцы, как, впрочем, и трезубцы, являются знаками царствующих родов[86]. Возможно, урцекские двузубцы также принадлежали царствующему роду гуннов Дагестана, а именно – Алп-Илитверу, или местной феодальной верхушке, могущественным родам. Важно отметить, что двузубцы эти происходят из местности, где учеными локализуется столичный город «Царства гуннов» – Вараджан[87].

В этой связи интересно отметить, что трезубец у ногайцев, как, впрочем, и у крымских татар, назывался «ханской тамгой»[88]. Это подтверждается также этнографическими данными. Так, родовая тамга карачаевских князей Карабашевых и Урусбиевых (последние — кумыки, по происхождению – К.А.) представляла собой трезубец[89]. Такая же закономерность прослеживается у абазин, черкесов и других народов региона[90].

Следующую группу базовых, т.е. наиболее древних, знаков из Урцекского городища составляют кресты и кресты с лопастями – свастика. Они встречаются и среди букв древнетюркского рунического письма Азии[91] и Европы[92].

Хорошо представлены в Урцекском городище[93] знаки в виде галочки или в виде угла, имеющие свои прямые аналоги в Саркеле, на камнях Маяцкого городища и Плиски (Болгария), а также на золотоордынской керамике. Известны они и среди тамг кавказских и тюркоязычных народов, среди букв рунического алфавита[94]. Свои прямые аналоги они имеют в Саркеле, Маяцком городище, Плиске (Болгария), среди тамг казахов, башкир, каракалпаков, киргизов, ногайцев, чувашей, татар[95]. Знаки указанного типа найдены также в золотоордынских памятниках[96].

Наиболее богато представлены в Урцекском городище и знаки в виде одной, двух, трех и вертикальных или горизонтальных черт[97].

Совершенно аналогичные знаки встречаются на некоторых сосудах из Верхнечирюртовского могильника и на сосудах из раннесредневековых городищ Дагестана – Эсгиюрт, Чакавуркент, Таргу и др.[98].

Интересные данные содержат этнографические источники. Как рассказывают, у въезда в старую резиденцию кумыкских шаухалов Тарки (кум. Таргъу) на склоне горы Тарки-тау (на Чагар ёл) еще в начале 50-х гг. ХХ в. (вплоть до разработки этого участка под каменный карьер) находилась каменная глыба с «какими-то непонятными знаками-надписями», называемая местными жителями «Язывлу яр» («Тамгъалы таш»)[99].

В связи с этим следует отметить, что еще в Н. Витсен (конец XVII в.) и Кантемир (начало XVIII в.) обратили внимание на наличие у кумыков “клинописных” надписей,[100] а тюрколог И. Н. Березин, побывавший в Дагестане в середине XIX в., привел сведения о “таркинской клинописи”, которую ранее зарисовал французский ориенталист Бюрнуф и опубликовал в своей книге, изданной в Париже[101].

Понятно, в те времена тюркская руника еще не была известна науке, но вполне, возможно, что под “клинописью” следует подразумевать рунику. В пользу этого говорит факт сходства некоторых из знаков Урцекского городища (см. рис. 2, 1-7, 8-13, 32, 40, 59-60) с начертаниями орхонских, енисейских и таласских рун[102]. Вот почему ученые на этом основании справедливо ставят вопрос о существовании «доарабской письменности в Дагестане»[103], то есть, можно сказать, — о «гуннском тюркском письме»[104].

Что же касается “Тамгъалы таш” (“Язывлу яр”), то, скорее всего, следует также предположить, что на нем также у тарковских кумыков были высечены тамги знатных правящих родов. Во всяком случае такая традиция существовала у их сородичей карачаевцев. В Верхнем Архызе, например, еще в XIX в. находилась каменная плита, на которой были высечены тамги всех карачаевских родоначальников по их значимости, сверху вниз столба[105].

Многие тамга-знаки стали элементами коврового узора. Ученые справедливо указывают, что «безворсовое ковроделие Северного Дагестана, в частности северных кумыков, отражает, по-видимому, древнетюркские формы материальной и художественной культуры, по-своему осмысленные и развитые кумыками»[106]. Не случайно и то, что “опубликованный в 1963 г. щерстяной безворсовый ковер 1-го тысячелетия н. э. (VI-VII вв.) из коллекций Государственного Эрмитажа, найденный на территории Ставропольского края близ сел. Хосаут[107], обладает композицией, аналогичной кумыкскому медальонному ковру»[108].

В этом нет ничего удивительного, ибо, как правильно отмечают ученые, обычно орнамент обозначал родовую и или племенную принадлежность вместе с тотемным животным племени[109]. Все это имеет исключительное значение для этногенетических исследований. Известный историк-археолог Х.Х. Биджиев пишет, ссылаясь на С.В. Иванова: «Племена, разработавшие тот или иной орнаментальный комплекс, надолго сохраняют входящие в него мотивы. Части или распавшегося племени нередко расходятся, теряют связь между собой, но орнамент, продолжает хранить древние традиции, свидетельство о древней общности этих групп»[110].

Тамго-, руновидные знаки, сходные с буквами древнетюркского алфавита, можно встретить на казанищенских и кумторкалинских коврах-думах[111]. Среди них более часто встречается знак, напоминающий букву «А», который в древнетюркском алфавите обозначает звук «бэ»[112]. Весьма показательно то, что этот тамга-знак можно видеть не только на монограммах Органы и Кубрата[113], но и в орнаменте ковров-думов у кумыков, к этногенезу которых гунно-булгары имели непосредственное отношение. Показательно, что этот знак превращается также в княжеские племенные тамги, что доказывается их наличием на булгарских монетах[114]. Так, А.П. Ковалевский отмечает, что этот знак сходен с булгарской, а с другой – суварскойтамгой[115].

Исследователи булгарских клейм-знаков подчеркивают их сходство с более поздними татарскими и чувашскими тамгами[116]. Это же самое можно сказать о кумыкских тамгах.

Таким образом, если суммировать всю имеющуюся по тамга-знакам кумыков и их предков информацию, то выделяются три следующих группы:

1) тамги основных этнообразующих компонентов кумыков, т.е. предков, и собственно кумыкские тамги; к таковым мы относим тамга-знаки гуннов, авар, хазар, а также огузских племен — кайы[117], кынык, канклы[118], чдар (жандар)[119] и др, принявших участие в процессе этногенеза кумыков, а также тамги, о кумыкской этнической принадлежности которых свидетельствуют историко-этнографические данные; (среди таковых следующие тамги: Казаныш-Кумукских, Чополау, Кучук (брагунцы?), Йарык, Йендир (Эндирей?), Кяхулай);

2) тамги карачаевских и балкарских княжеских фамилий, имеющих кумыкские корни, о чем в различных исторических источниках содержатся генеалогические сведения; (среди таковых тамги князей Крымшаухаловых, родственных им Борлаковых а также «почетных узденей» (сыйлы ёзден) Алиевых (Алийулу)[120], Кумуковых (Къумукъулу)[121], карачаевских и балкарских Урусбиевых[122], балкарских таубиев Мисаковых[123], Балкаруковых [124] и др);

3) тамги адыгских родов и фамилий, имеющих кумыкские корни, о чем свидетельствуют генеалогические источники и данные этнонимики (среди таковых, очевидно, тамги кабардинских Кумуковых, Куновых (Къуэн), Брагуновых и др.

К сравнительной таблице тамга-знаков кумыков и их предков

Анализируя кумыкские тамга-знаки, мы сравниваем их с:

а) сарматскими тамгами (рис. 2); б) Уллубийаульского (Урцекского) городища (pис. 3);

в) «кавказскими» тамгами, собранными Л.И. Лавровым[125];

г) древнетюркскими тамгами, приведенными И. Триярским (см.: рис. 4)[126];

д) венгерскими знаками принадлежности, приводимыми И. Баски (см.: рис. 5)[127];

е) тамгами золотоордынских ханов, изображенными на их монетах[128]; ж) тамгами крымских татар, собранными и представленными О. Акчокраклы[129] и В.И. Филоненко[130];

з) тамгами огузских племен, опубликованными Э. Ф. Сумером[131];

и) знаками из Болгарии (см. рис. 6);

к) монгольскими тамгами;

л) казахскими тамгами, опубликованными М. Тынышпаевым[132]

м) карачаево-балкарскими тамгами (рис. 9).

Ниже мы приводим наиболее полный перечень кумыкских тамга-знаков и ближайшие их аналоги и идентитеты (см. рис. 1).

Но, прежде всего, несколько вводных замечаний.

1. Простые или базовые тамги считаются самыми древними знаками[133]. Традиционно тамги-знаки (будучи по происхождению знаками принадлежности) имели простую и неизменную форму[134]. А дополнительные линии или знаки (менее важные) всегда были соединены с базовым знаком[135]. Однако, в результате деления племен или кланов, вновь возникшие подразделения обычно добавляли несколько штрихов к главному знаку, или, сохраняя первоначальному форму тамги, они просто меняли ее положение[136].

2. Две тамги можно считать идентичными, если 1. это один тот же знак; 2. они слегка повернуты. Возможен случай зеркального отражения. Э. Триярский, например, в одних случаях рассматривает как идентичные, в других – как близкие аналоги (см. прим.27).

3. Два знака могут рассматриваться как аналогичные, 1. если базовый знак повернут; 2. если они отличаются друг от друга в деталях, малых линиях, точках и т.д. Местоположение компонентов знаков может меняться[137].

Перечень тамга-знаков.

1.«Грушевидная» тамга рода Ашина. Ближайшие аналоги – «шаухальская эмблема» («золотое яблоко»); тамги: — др.тюрк. тамга из списка Э. Триярского (pис. 4, №5, 50); из булгарской монеты №180, 195 (Сингатулина, с. 82) и буква др.-тюрк. алфавита (Давлетшин, с. 171), венгерский знак принадлежности (рис.5, №82).

2.Тамга древне-тюркского рода Дуло (Дулу). Ближайшие аналоги – тамгообразные знаки «Зеленчукской надписи», тамги уйсынских родов (Батбай, дулат, суан (чопан) у казахов.

3.Суваро-булгарская тамга. Ближайшие аналоги: — тамгообразная буква «бе» древнетюркского алфавита (рис. 4, №22,54,63,121), знаки Уллубийаульского городища (рис. 3, №31, 38); монгольская тамга; тамго- буквовидный знак в орнаменте ковров-думов у кумыков (см. выше)

4.Аваро-хазарская тамга (на крупе коня) из Чир-юрта. Ближайший аналог — знак № 93 из Болгарии (Рис. 6).

5.Тамга племени кайы-канглийского компонента (по М. Кашгарлы) у кайтагских кумыков. Ближайшие аналоги – знаки из Болгарии (Рис. 6, № 28, 71, 108).

6.Тамга южнокумыкского племени жандар (чдар-, чавундур). Ближайшие аналоги – тамги: гуенов (Куновых); Борагуновых (Борган).

7.Тамговидная «каплеобразная фигура» — «шаухальская эмблема» на каменных стелах-сынташах из Тарков и Кумуха. Ближайшие аналогии – тамги: др.-тюрк. тамга из списка Э. Триярского (pис. 4, № 31.60); тамга из булгарской монеты №180, 195 (Сингатулина, с. 82), венгерские знаки принадлежности ( рис. 5, №82)., буква др.-тюрк. алфавита (Давлетшин, с. 171).

8.Казаныш-Кумыкская тамга. Ближайшие аналоги – тамги: др.-тюрк. тамга из списка Э. Триярского (pис. 4, №31, 50); из булгарской монеты №180, 195 (Сингатулина, с. 82); «Кучук», «Йарык», монгольская тамга и буква др.-тюрк. алфавита (Давлетшин, с. 171), венгерский знак принадлежности (рис. 5, №82).

9.Тамга «Уйташ». Считается сарматской. Ближайшие аналоги – тамги: «кахулай-тамга», Кумуковых из Карачая, крымская тамга из Евпатории, знаки из Болгарии (Рис. 5, №20,55), венгерский знак собственности (Рис. 5, №26).

10.«Татарская тамга», высеченная у ворот Киямат крепостной стены Дербента. Ближайший аналог – карачаевская тамга Мамай; знак на развалинах г. Маджары (по Клапроту).

11.«Кяхулай-тамга». Ближайший аналоги сарматская тамга из Уйташа (Лавров, с. 164); знак Уллубийаульского городища (рис. 3, №36; венгерские знаки принадлежности (Рис. 5, № 8, 30, 26), крымская тамга из Евпатории (Гёзлев), из списка Филоненко (с. 144) из Болгарии (Рис. 6, №, 20,, 53, 95);

12.Тамга «Йарыкъ». Ближайшие аналоги – тамги: а) Казаныш-Кумукских; б) «Кучук»; в) балкарская.

13.Тамга «Чечен».

14.Тамга «Чопалау» («на лошадях персидской породы»). Ближайший аналог – тамга Кумыковых из Кабарды

15.Тамга «Кучук». Ближайшие аналоги – тамги: а) Казаныш-Кумукских; б) «Йарык»; в) балкарская.

16.Тамга «Йендир» (ей). Ближайшие аналоги – тамги: на воротах крепостной стены Дербента; Мама из Карачая; монограмма на развалинах Маджар.

17.Тамга «Курлан» (Карлан?). Ближайшие аналоги – крымская тамга, буква др.-тюрк. алфавита.

18.Тамги окочанина Чепана Кохострова из Кизляра. Ближайший аналог древнетюркский знак (Рис. 4, № 60),

19.Тамга 1647 г. — I. Ближайшие аналогии- буквы арабского алфавита

20.Тамга 1647 г. — II. Ближайшие аналоги – тамга Мисаковых, буквы арабского алфавита.

21.Тамги Крым-шаухаловых (Къырым-шавхалулу) из Карачая. Ближайшие аналоги – тамги: из Болгарии (Рис. 6, № 84), «высокая тамга» дома Бату (А. Сингатулина, с. 57, 59), монгольские тамги, венгерские знаки (Рис. 5, №, 31, 38); тамги казахского рода дулат (Тынышпаев, с. 28).

22.Тамга Борлаковых (Борлакъулу) из Карачая. Ближайший аналог – тамги Крым-шаухаловых.

23.Тамги Алиевых (Алийулу) из Карачая. Идентичны с тамгами: а) балкарцев; б)кабардинцев Коковых, Моржоховых, Алдатуковых, абазинцев-тапанты; в) в пещерном могильнике Токмак Кая №2 в Карачае. Ближайший аналог – венгерский знак собственности (pис. 5, №44).

24.Тамги Кумуковых (Къумукъулу) из Карачая. Ближайшие аналоги – тамги: «Уйташ», «Кахулай».

25.Тамги Урусбиевых (Орусбийулу) из Карачая и Балкарии. Ближайшие аналогии – тамга Каплановых из Карачая; знак Уллубийаульского городища (рис. 3, №35).

26.Тамга Мисаковых (Мисакулу) из Балкарии.

27.Тамга Шаухал бину Али из Кисловодска.

28.Тамга Кумыковых из Кабарды. Ближайшие аналоги – тамги: сарм.; «Чопалау» («на лошадях персидской породы»).

29.Тамга Куновых (Къуэн).

30.Тамга Борагуновых из Кабарды.

31.Тамга Бза-Кумуковых (Бза-комыкъу) из Западной Черкессии (Адыгеи).

32.Тамга Аджи-Кумуковых из Западной Черкесии (Адыгеи).

Проведенный сопоставительный анализ показывает глубокое родство тамга-знаков кумыков, карачаево-балкарцев с тамгами сармат, древнетюркских (гунно-булгарских и хазарских) племен, древних венгров и болгар, а также крымских татар, кабардинцев, ногайцев. К аналогичным выводам приходят и другие исследователи[138]. Таким образом, дальнейшее выявление и сравнительное изучение тамга-знаков кумыков и других народов может пролить свет на их этногенетические связи и отношения между ними (см. рис. 1-9). Некоторые ученые принимают это обстоятельство как отправную точку, когда рисуют картину этногенеза различных тюркских народов[139].

Заключение

Наша статья ни в коей мере не претендует на полноту анализа заданной темы и носит во многом постановочный характер. Мы будем рады, если она послужит дальнейшему выявлению и сравнительному изучению тамга-знаков кумыков. Но для этого, прежде всего, необходимы рутинные архивные разыскания.

Уверен, что главное открытие кумыкских тамга-знаков может состояться, и состоится лишь после того, когда будут выявлены и изучены многочисленные росписи лошадей, подаренных царю и царевичам кумыкскими владетелями, содержащиеся в документах Посольского приказа и Министерства иностранных дел Российской империи XVI-XVIII вв.

 


[1] Клейма эти кумыки и другие тюркские народы называли словом тамгъа, восходящим к древнетюркскому “tamga” и означающим «печать» «отпечаток»», знак». Слово это было заимствовано и другими народами. «Тамга» употребляется и в русской литературе наряду с «тавро», имеющем то же значение (см.: Древнетюркский словарь. Л. 1969, с. 530).

[2] Будаев Н.М. Западные тюрки в странах Востока. Нальчик, 2002, с. 36.

[3] Наккаш Н., Ислаев Ф. Мулла сайлау тамгалары Эхо веков-Асырлар авазы. Казань. 1998, №12, с.108-113.

[4] Яхтанигов Х. Экспонаты повествуют. Нальчик. 1987, с.57.

[5] Аристов Н. Опыт изучения этнического состава киргиз-казаков Большой Орды и каракиргизов на основании родословных сказаний и сведений о существующих родовых делениях и о родовых тамгах, а также исторических данных и начинающихся антропологических исследованиях // Живая старина, 1894, вып. 3-4; Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т.1, кн.1, М.-Л.1952; Тынышпаев М. Материалы к истории криргиз-казакского народа. Ташкент.1925; Акчокраклы О. Татарские тамги в Крыму. Симферополь, 1927; Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М.1974. Автор собрал 3500 башкирских тамг;.Триярский Э. Тамги тюркских племен Болгарии // UAJG. 47 (1975), с. 189-200; FarukSumer. Oguzlar. Tarihleri-Boy Taskilati-Destanlari. Istanbul.1992; Tuncer Gulensoy. Orhun’dan Anadolu’ya Turk Damgalari. Istanbul, 1989; Имре Баски. Тамги и этнические названия (вклад тамга-знаков в этногенез татар) // Татарская археология. 1997, №1, с.129-155.

[6] Френ Х.М. Монеты ханов Улуса Джучиева или Золотой Орды с монетами иных Мухамеданских династий. В Прибавлении. СПб., 1832, 80 с.; Nurettin Agat. Altinordu (Cuciogullari) Paralari Katalogu. 1250—1502. Istanbul. 1976.Сингатулина А. Джучидские монеты поволжских городов ХIII в. (материалы из каталога) // Татарская археология, 1998, №1(2), с. 52-87

[7] Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI – 30-е годы XVII века). М. 1963, с.19-20.

[8] Будаев Н.М. Западные тюрки в странах Востока. Нальчик, 2002, с. 36.

[9] Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906, с. 456.

[10] Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.1978, с. 91

[11] Цит. по: Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.1978, с. 91.

[12] Pallas P.S. Bemerkurgen auf einer Reise in die sudlichen Statthalterschaften des Russischen Reichs. Bd1. Leipzig,1799, S. XX1X,392, Pl.21

[13] Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч.2. М. 1823 г, с.230.

[14] Claprott J. Travels the Caucasus and Georgia performed in the years 1807 and 1808. London.1814, pp.236-237.

[15] Шихалиев Д.-М. Рассказ кумыка о кумыках. Махачкала, 1991, с. 67.

[16] Токарев. Поездка на снеговой хребет северо-западной части Кавказа // Современник. 1851, т. 28, с. 10.

[17] Пржецлавский В. Заметка охотника о полевых лошадях // Журнал охоты, М.1875, №4, с. 67-71.

[18] Корш А.Е. Несколько слов по поводу «Заметки охотника о полевых лошадях»- Там же, №6, с. 53.

[19] Грамотин А.П. Рисунки лошадиных тавр Северного Кавказа // Журнал охоты. М. 1877, №1

[20] Соловьев Е.Т. О необходимости изучения знаков собственности кавказских туземцев и других племен, населяющих Россию // Тр. У Археол. Съезда в Тифлисе 1881 г. М., 1887, с. 113.

[21] Там же, с. 110.

[22] Фелицын Е.Д. Сборник тамг, или фамильных знаков, западно-кавказских горцев и племени Кабертай адыгского народа // Зап. Одес. о-ва ист. и древностей, 1889, т. 15...

[23] Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.1978, 94.

[24] Тамбиев И. О родах и сословно-феодальных отношениях в дореволюционном Карачае и об их фальсификации // Журн. «Революция и горец», 1931, №12, с. 84, 91.

[25] Пожидаев В.П. Кабардино-черкесская тамга и кавказский орнамент // УЗКНИИ, 1948, т.4, с.241.

[26] Караулов Н.А. Балкары на Кавказе // Известия О-ва археологии, ист. и этногр. при Казанском университете, 1907, т.XXIII, вып.2, с. 67, 68.

[27] Костанянц Р. Н. Тавра конских заводов Северного Кавказа // Журн. «Юго-восточный хозяин», Ростов-на-Дону, 1909, №7.

[28] Пожидаев В.П. Хозяйственный быт Кабарды. Воронеж. 1925; он же. Горцы Северного Кавказа. М.-Л., 1926; он же. Кабардино-черкесская тамга и кавказский орнамент // Ученые зап. Кабардинского НИИ, 1948, т.4,

[29] Plaetschke B. Die Tschetschenen. Hamburg, 1929, s.55; см. также: Лавров Л.И.Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.1978, с. 97.

[30] Акчокраклы О. Татарские тамги в Крыму Изв. Крым. Пед. Ин-та им. М.В. Фрунзе. Симферополь.1927, кн.1, с. 46.

[31] Ковалiиський А.П. Розписи мусульманського кладовища // Схднiй свiт, Харкiв, 1928, №6, с. 201, 202, 205-207, 209.

[32] Кабардино-русские отношения в ХVI-XVIII вв.Т.1.М., 1957, вкл. на с.284; см. также:Лавров Л.И. Кавказские тамги // Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.1978, с119, 159.

[33] Лавров Л.И. Кавказские тамги // Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.1978, с.91-174

[34] Русско-чеченские отношения (вторая половина XVI-XVII в.). Выявление, составление, введение, комментарии Е.Н. Кушевой. М. 1997, с. 151.

[35] Z.V. Togan. Ibn Fadlan’s Reisbericht. Leipzig. 1939, s.120; Z.V. Togan. Hazarlar // IA, s. 404-405;

[36] Sadettin Gomec. Kok Turkce Belgelerindeki Akrabalik Isimleri // Tarih. Istanbul. Mayis.2001, s/44,45.

[37] Kirzioglu Fahrettin (M. Fahrettin Celik). Roma Kizilalmasi // Cinaralti, 1942, №39, s.6.

[38] Хвольсон Д. А. Ибн Даста. 18-19.

[39] Cм.: Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Горган и Поволжье в 1Х-Х вв. М. 1962, с. 220.

[40] См. там же.

[41] Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в персию и обратно. СПб., 1906, с. 494-495; эти же сведения приводит и Мехмет-эфенди Волынский (ХVIII в.) (см.:Алиев К. «Таргу-наме. Лексикон. Махачкала. 2001, с. 49).

[42] По сведениям немецкого профессора Э. И. Эйхвальда, один из «золотых беков»хазар имел своей резиденцией «город Тарки, древний Семендер» (см.: Путешествие профессора Э. И. Эйхвальда к Каспийскому морю и Кавказскому краю // Библиотека для чтения. 1838. Т.26. № 2, с. 145).

[43] Kirzioglu Fahrettin (M. Fahrettin Celik). Kizilalma’nin YerI //Yurd. Istanbul. Sayi 7,sayfa 20-23.Ekim 1941; Он же. Kizilalma’nin Yerleri // Cinaralti, 1942, №30, s.10; Он же. Kizialmanin Oz yeri yahut Kafkas (Dagistan) kizilalmasi // Cinaralti, 1942, №31; Он же. Kizialmanin Toresini yasatan Samkallarin Soyu. Istanbul. Sayi 33,sayfa 11-12,15.1942. Он же. Roma Kizilalmasi // Cinaralti, 1942, №39; Он же. Macaristan Kizilalmasi // Cinaralti, 1942, №40; Он же.Turk Milli Geleneginde Kizilelma ve Yerleri-1 // Belgelerle Turk Tarihi. Istanbul. Mart 1986, Sayi1,sayfa 30-36; Он же.Turk Milli Geleneginde Kizilelma ve Yerleri-11 // Belgelerle Turk Tarihi. Istanbul.Nisan 1985. S ayi2,sayfa 41-47

[44] Эти вертикально поставленные прямоугольные стелы, трапециевидные камни, сооружения с завершением в виде треугольного фронтона или арки очень часто с усечением в верхней части, создающем своеобразный изобразительный эффект «головы» (округлой, треугольной или квадратной) на плечиках, по своей архитектурной форме воспроизводят рисунок (начертание) «высокой тамги» Бату (Ботая) и его правнука Узбек Хана Золотоордынского. Это и не случайно, ибо, как установлено в науке, существует прямая связь между архитектурной формой камней-надгробий у тюрков (стела с древнетюркскими знаками-тамгами) и мусульманскими и эпиграфическими надгробиями (Червонная С. Мусульманские эпиграфические (резные надгробные камни) в Крыму // Татарская археология. 1997, №1, с. 113).

[45] Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана Х-XVII вв. М.: изд-во «Наука», 1984, с. 305-307.

[46] Лавров Л.И. Указ. соч., с. 105.

[47] Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и и сведения об их численности – Живая старина, вып.111-1У, год шестой, СПб., 1896, с. 297, 351; см. также:Плетнева С. Древние болгары в восточноевропейских степях Татарская археология, 1997, №1, с.35.

[48] Тынышпаев М. Материалы к истории киргиз-казакского народа. Ташкент, 1925, с. 4.

[49] Аристов Н.А. Там же, с.286.

[50] Плетнева С. Указ. раб., с. 39.

[51] Артамонов М.И. Указ. соч., с.273.

[52] Кадыраджиев К.С. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков, Махачкала.1998, с. 362.

[53] Топоним этот встречается на Центральном Кавказе, так и в Дагестане (Буйнакский район).

[54] Мизиев И.М. Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа. Нальчик. 1986, с.111.

[55] Виноградов Б., Магомадова Т. Брагунцы. Кто они и откуда? «КНКО: Вести», 200, №1, с.13-.

[56] СМИЗО, т.2, с. 181

[57] Гребенец Ф. Борга-Каш.Терские ведомости, 1913, № 234.

[58] Там же.

[59] Mehmet Gunes. Evliya Celebi ve Hasim Efendinin Cerkezistan Notlari. Istanbul.1973, s.75.

[60] Тынышпаев М. Материалы к истории киргиз-казакского народа. Ташкент. 1925, с. 4.

[61] Атаев Д. М. Магомедов М.Г. Андрейаульское городище // «Древности Дагестана». Махачкала. 1974, с. 132-134.

[62] Плетнева С. От кочевий к городам. С. 187, рис. 50; см. также. Федоров Я.А., Федоров Г.С. Ранние тюрки на Северном Кавказе (историко-этнографические очерки). М. 1978, с. 164.

[63] Установлено, что этот тип «прически» был характерным атрибутом тюрков-аваров (см. Исповедник Ф. Хронография // Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения. М. 1980, с.52.

[64] Плетнева С. Хазары. М. 1986, с. 25.

[65] Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. М.1983, с.104.

[66] Первоначально это городище в списках археологических памятников Дагестана проходило как Уллубийаульское 2-е городище (Исаков М.И. Археологические памятники Дагестана. Махачкала, 1966, с. 30) и только впоследствии получило стало называться по названию местности у этого села, до своего переименования носившего имя Уллу-Бойнак.

[67] См.: Знаки на керамике Урцекского городища // Материалы по археологии Дагестана. Т. III. Махачкала, 1973.

[68] Щербак А.М. Знаки на керамике и кирпичах из Саркела, ЭВ, Х11, 1958, с.57 и сл. Он же.Знаки на керамике и кирпичах из Саркела-Белой Вежи //МИА, № 75. М.-Л. 1959, с.362-388, табл.1-XXIII; Артамонов М.И. История хазар. СПб.2001, с.

[69] Артамонов М.И. Надписи на баклажках Новочеркасского музея – СА, Х1Х, 1954, с. 263 и сл.; Щербак А.М. Несколько слов о приемах чтения рунических надписей, найденных на Дону.- СА.Х1Х, 1954, с.269-282.

[70] Маммаев М. Указ. раб., с.91.

[71] Там же.

[72] Маммаев М. Знаки на керамике Урцекского городища // Материалы по археологии Дагестана. Т. III. Махачкала, 1973, с. 2, 45-47.

[73] Биджиев Х. Х. Тюрки Северного Кавказа. Черкесск.1993, с.171-172.

[74] Там же, с. 171-173.

[75] Маммаев М. Указ. раб., с. 90.

[76] Два знака могут рассматриваться как аналогичные, 1. если базовый знак повернут; 2.если они отличаются друг от друга в деталях, малых линиях, точках и т.д. 

[77] Биджиев Х.Х. Указ. раб., с. 172

[78] Биджиев Х.Х. Там же

[79] Марковин В.И. Сарматская тамга на скалах Уйташа (Дагестан) КСИА. Вып. 124. М. 1970. Он же. Дорогами и тропами Дагестана. М. 1974, с. 57.

[80] Лавров Л.И. Указ. соч., с. 164.

[81] Вполне возможно, что в прошлом она была родовой тамгой кяхулаевского князя Исмаил-бека из рода Тарковских, содержавшего большой табун лошадей.

[82] Полевой материал автора. Информатор С.М. Алиев.

[83] Полубояринова М.Д. Знаки на золотоордынской керамике //Средневековые древности Евразийсикх степей. М. 1980, с. 177-178.

[84] Лавров Л.И. Указ. соч., с. 116.

[85] Акчокраклы О. Указ. раб.; Кузеев Р. Г. Указ. раб., с. 180

[86] Полубояринова М. Д. Указ. раб., с.173; Биджиев Х.Х. Тюрки Северного Кавказа (болгары, хазары, карачаевцы, балкарцы, кумыки, ногайцы: вопросы истории и культуры). Черкесск. 1993, с.172-173.

[87] Котович В. Г. О местоположении раннесредневековых городов Варачана, Беленджера и Таргу // Древности Дагестана. М-ла.1974, с. 182-196.

[88] Акчокраклы О. Указ. соч., с. 4; Баскаков Н.А. Ногайский язык и его диалекты. М., Л., 1940, приложение 2, с. 134, №16...

[89] Шаманов И.М. Скотоводство и хозяйственный быт карачаевцев в Х1Х – начале ХХ в. // КЭС.V. М., 1972, с. 82.

[90] Лавров Л.И. Указ. соч., с.163, 164, 177.

[91] Малов С.Е. Енисейская письменность тюрков. М.-Л. 1952, с. 14-53.

[92] Байчоров С. Я. Памятники искусства Бийчесына // Вопросы археологии и средневековой истории Карачаево-Черкессии. Черкесск. 1989, с.69

[93] Маммаев М. Указ. раб., с. 90.

[94] Биджиев Х.Х. Указ. соч., с. 179.

[95] Кузеев Р.Г. Указ. раб., с. 470.

[96] Полубояринова М. Д. Указ. раб., с. 182, с.3

[97] Маммаев М. Указ. раб., с. 90, рис.2.

[98] Маммаев М. Указ. раб., с.94.

[99] Полевой материал 1991 г. Мужаидов М., п. Тарки (г. Махачкала), Алиев С.М., г. Махачкала (п. Кяхулай).

[100] См. Алиев К. М. «Таргу-наме. Лексикон», Махачкала, 2001, с. 39.

[101] См. Березин И. Н. Путешествие по Дагестану и Закавказью. Казань. 1850, с. 73.

[102] Маммаев М. Знаки на керамике Урцекского городища // Материалы по археологии Дагестана. Т. III. Махачкала, 1973, с. 91.

[103] Там же, с. 94.

[104] Пигулевская Н.В. Сирийские источники по ичтории народов СССР. М-Л. 1941, с. 10-11. Кононов Н.А. Грамматика языка тюркских рунических памятников VII –IX вв. М. 1970, с.7;

[105] Лайпанов Х. О. К истории карачаевцев и балкарцев. Черкесск. 1958, с.241.

[106] Ташлицкая Э. Н. Безворсовые ковры Дагестана. По материалам безворсового ковроделия кумыков. Махачкала, 1975, с. 8.

[107] Путеводитель Эрмитажа. Советский Восток и Средняя Азия, Кавказ. Л. 1963.

[108] Ташлицкая Э.Н. Указ. раб., с.35.

[109] Там же.

[110] Биджиев Х.Х. Указ. соч., с. 264.

[111] См. Ташлицкая Э.Н. Указ. соч. с23, 25, 26, 27, 28, 29, 33 рис.7 –12.

[112] См. Ташлицкая Э. Н... Указ. соч.,с. 25, рис. 8.

[113] Сокровища хана Кубрата. Из собрания Государственного Эрмитажа. СПб., 1997, с.9: Два перстня с монограммой хана Кубрата. Монограммы составлены из букв греческого алфавита. Золото . У11 в.; см. также: Артамонов М.И. История хазар. СПб., 2002, с. 251 Перстни с монограммами.

[114] Давлетшин Г.М. Волжская Булгария: духовная культура. Казань. 1990, с. 114.

[115] Ковалевский А.П. Чуваши и булгары по данным Ахмеда ибн Фадлана. Чебоксары. 1954, с. 48.

[116] Курбатов Х. Татар алфавит хем орфография тарихи. Казан.1960, с. 24, 98, 210-225;Юсупов Г. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.-Л. 1960, с. 44.

[117] Как установлено, часть племени кайы вошли в состав кумыков в качестве этнообразующих компонентов.

[118] Канклы, или гунны-кангары, известные на Кавказе уже в V в., считаются предками кумыков.

[119] Под этнонимом жандар, генетически связанным с булгарским этнонимом чдар-, отмеченным на территории кумыков в булгаро-хазарский период, были известны южные кумыки (см.: Кадыраджиев К.С. Проблемы…с.361).

[120] Лайпанов К.Т. Этногенетические взаимосвязи карачаево-балкарцев с другими народами. Черкесск. 2000, с. 30,36,

[121] АБКИЕА, с. 254.

[122] Ю. Клапрот указывает, что «карачаевцам принадлежат живущие восточнее этих (кубанских карачаевцев –К.А.) на горном хребте Чалпак племя урусби». Интересно то, что карта 1819 г. указывает (см.: Волкова Н.Г... Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М. 1983, с. 101) в этих местах (на горном хребте Чалпак) «кумыков-урусби» (!).

[123] По преданию, балкарские таубии Мисаковы считаются выходцами из Кумыкии (см.: Мизиев И.М. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая XIII-XVIII вв. Нальчик, 1991, с.155).

[124] Как следует из преданий, записанных проф. Пфафом, «из разбитых арабами в Дагестане (в 737 г.К.А.) хазар три колена спаслись в Кабарде, т. е. в Осетии и поселились на реке Чегем… Имя Казарского ущелья здесь от них». (Пфаф. Указ. соч., с.18. 56.). Кроме того, согласно фамильным преданиям чегемского рода Балкаруковых, населением Чегемского ущелья в древние времена правил князь хазарского происхождения Берды-бий». (Ковалев М. Закон и обычай на Кавказе. М., т. 1, с. 253).

[125] Лавров Л. И. Указ. соч.

[126] Триярский Э. Указ. соч.

[127] Имре Баски. Указ. соч.

[128] Nurettin Agat. Указ. соч.; Сингатулина С. Указ. соч.

[129] Акчокраклы О. Указ. соч.

[130] Филоненко В.И. Указ. соч.

[131] Sumer Faruk. Указ. соч.

[132] Тынышпаев М. Указ. соч.

[133] Имре Баски. Указ. соч., с. 132.

[134] Там же, с. 133.

[135] Аманжолов С. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. Часть 1, Алма-Ата, 1959, с.14.

[136] Акчокраклы О. Указ. соч., с.10.

[137] См.Аманжолов С. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. Часть 1. Алма-Ата, 1959, с.11, 14, см. сноску), а также: И. Баски. Указ. раб., с. 137.

[138] Будаев Н.М. Указ. раб., с. 36.

[139] См. Акчокраклы О.Татарские тамги в Крыму. Симферополь, 1927; Филоненко В.И.Тамги татарских кладбищ г. Евпатории. Симферополь, 1928; Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа.М., 1974; И. Баски. Указ. соч.

Камиль Алиев

Related posts:

comments powered by HyperComments