Loading ...
Атолу ёл (Путь героя)
Кумыкский язык чрезвычайно богат и это богатство особенно очевидно при знакомстве с кумыкскими эпическими песнями. Они преисполнены множества архаизмов, метафор, ярких эпитетов. В них отчётливо слышен сурово-нежный говор прежних веков. Это подлинно национальное – корневое творение, порождённое временем и пространством. В нём не было место подражанию и фальши. И потому не может не печалить глубокое несходство современной и древней нашей литературы. Одним из коренных отличий является образ героя произведений. Основной герой почти всей современной кумыкской, да и не только нашей поэзии это рефлектирующий влюблённый, воспевающий девушку, с которой он в силу тех или иных обстоятельств находится в разлуке. Совершенно иной образ героя нам демонстрирует наша средневековая поэзия. В ней мы видим культ доблести, бесстрашия, верности долгу и слову.
В персонажах кумыкских эпических песен (йыров) об Айгази, Абдулле, Зоруше и Минкюллю изначально заложено героическое начало, которому они следуют. Судьба героя – это его персональная жизненная позиция. Как правило, герой не стоит перед вопросом как поступать. Вместе с тем он не воспринимает выбор, как навязанный ему неизбежный тягостный долг, от исполнения которого невозможно уклониться. Действие осознаётся как единственно возможное. Это и есть его судьба – его путь.
Женщин кумыкского эпоса отличает суровый, порой безжалостный характер, когда вопрос касается защиты родины и отстаивания родового долга. Порой, как например, в песнях об Абдуле и Зоруше эта торжественная воинственность, смешанная с сословной гордыней кажется иррациональной, и, словно, бы отсылает к амазоническому духу скандинавских валькирий. Но таков был дух того времени. Именно такие женщины становились жёнами и матерями богатырей.
Главный герой кумыкского эпоса – это одинокий воин, именуемый атолу. Корень этого слова вызывает споры. Однако не вызывает споры образ жизни и идеалы атолу – это военное дело и воинская доблесть. Защита собственной чести и охрана незапамятного, а по возможности и всемерное прославление имени предков – вот краеугольный камень жизненных принципов атолу. Совершение подвига – смысл существования атолу, ибо память о славном деянии единственное, что останется о нём в последующих поколениях. В этом атолу сходен со скандинавскими берсеркерами, японскими самураями и древнерусскими богатырями.
Теоретически допустимо предположить, что у атолу могла быть семья, но она никогда не попадала в центр внимания сказителей. Для них был важен момент героического подвига – осевое время жизни атолу. Герой сказаний всегда в походе, он скачет навстречу сече, участвует в ней, считает свои трофеи после победы или напротив истекает кровью на поле битвы. Женившийся и ушедший на покой Айгази не интересен и потому о нём не сложили песен. В песне же он молод, полон энергии и жаждет мести, но в тоже время не забывает кодекса чести. Таков идеал героя.
Военное ремесло было сопряженно с каждодневным риском, и атолу всегда осознавал бренность своего существования, постоянно шёл по лезвию над пропастью и потому мало дорожил жизнью. Таким атолу предстаёт Умалат Буйнакский (Амалат-Бек) в описании современников. Известно, что когда он попал в плен и был присуждён к повешению, то вместо того чтобы молить о прощении он весело улыбаясь погладил собаку и пошёл к месту казни. Восхищённый его мужеством А.П. Ермолов, а он повидал в своей жизни немало храбрецов, был настолько поражён его безразличием к смерти, что тут же отменил казнь.
Чаще всего атолу становились казаки, то есть изгои. Это могли быть как люди невысокого происхождения, так и сыновья князей, вроде Умалата Буйнакского. И почти всегда подобный жребий выпадал тума (кумык. «тувма»), детям узденя и княгини. Это сословие наряду со своими близнецами-антиподами чанками порождали наиболее доблестных воинов, ибо их по жизни вела ни столько жажда добычи, сколько стремление доказать свою принадлежность к княжескому сословию, право, которое на которое у них было отнято по рождению. Им не доставался княжеский титул, но княжеской крови и гонора в них всегда хватало с избытком.
Одиночество атолу было не в последнюю очередь вызвано и тем, что им нередко приходилось вступать в борьбу с «сильными мира сего», скрываться и подстерегать их пока не появится случай расквитаться с ними за убитого родича, ущемление прав родной общины или личное оскорбление. Кто может сравниться в одиночестве с атолу? Разве что снежный барс, сутками стерегущий добычу.
В кумыкских песнях так сказано об атолу:
Из-за того, что атолу – бедняк его не унижай,
Из-за того, что атолу одинок, им не пренебрегай
Как оседлает коня, богатство найдёт,
Как богатство найдёт, он в себя придёт,
Друзьям богатство раздаст он,
За родичей жизнь отдаст он!
Если дугой стянув, хорошо подковать,
Разве конь на льду, что подобен стеклу, поскользнётся?
Если с врагом иноземцем пришлось воевать,
Разве казак, не взяв свою долю, вернётся?
Из эпического цикла «Къанна къазакъ йырлар». Перевод Абдулакима Аджиева
Тела кумыкских героев-атолу множество раз усеивали поля Родины и даже чужбины. Так было на Караманском и Герменчикском полях, так было под Отемишем. Так было зимой сорок первого под Москвой и так было во многих иных сражениях. На смену одним героям приходили другие. Не об этом ли сказано в древнем кумыкском йыре:
В кувшинах мы были мёдом
У вод мы были стройными вербами
Мёд наш, что был в кувшинах,
Пришли и дворняжки-собаки вылакали.
У вод стоящие наши вербы
Неблагодарные, недостойные пришли и обрубили.
Разделив надвое, напали на наш эль.
Многих собак одолевшие мы волки,
И нас самих ещё на многих врагов хватит.
Шавлух Талаев