Loading ...
Внешняя политика кумыков: Иран – Московия — Крым
В 60-е гг. XVII в. внешняя политика Московии на Северном Кавказе осуществлялась традиционными методами. Отношения с северокавказскими, в том числе кумыкскими владетелями, строились путем выдачи жалованья и подарков в обмен на заверения в признании российского подданств. Еще в первой половине XVII в. в подданство были приняты кумыкские владетели шамхал Будай Тарковский, Казаналип Эндиреевский и Ахмедхан Дженгутаевский.
В конце 60-х — начале 70-х гг. XVII в. основным фактором, определившим ход политических событий вокруг Северного Кавказа, стала крестьянская война под предводительством С. Т. Разина. Восстание народных масс юга под руководством С. Разина затронуло территорию Украины, Дона, Северного Кавказа, Прикаспия и Поволжья. Крестьянская война 1667—1671 гг. имела широкий международный резонанс, внимание европейской и восточной дипломатии к событиям на юге Московии и в пограничных с ней районах значительно возросло. Русское правительство пыталось нанести удар восставшим казакам под руководством С. Разина. В этом было заинтересовано и иранское правительство, так как донские казаки совершали набеги на прикаспийские провинции Персии. После подавления восстания С. Разина Московское государство предприняло шаги к восстановлению прежних торговых связей и политического влияния на Северном Кавказе. Московия стала проводить в данном регионе в последней четверти XVII в. более активную политику в связи с появлением явных признаков ослабления Сефевидского государства, его экономического и политического упадка.
Идеи покорения Северного Кавказа оставались в центре кавказской политики и нового иранского шаха Сулеймана (1667—1694). Но он, в отличие от своих предшественников, не мог вести наступательных операций, так как начавшийся еще в последний период правления шаха Аббаса II «признаки хозяйственного и политического упадка Ирана» при нем усилились. Шах Сулейман угрожал кумыкским владетелям вмешаться в их дела, сместить их за антииранские действия. В 1673 г. «некий улусный татарин Сафарка Казиев», приехав в Астрахань из Шемахи с шахским послом Усейн-беком к царю, сообщил царским воеводам, что за ограбление тарковцами грузов с выброшенных на берег 5 бус (лодок) торговцев из Шемахи, Баку и Дербента «кизылбаши хотят тарковцев воевать». Воспользовавшись таким поводом, шах Сулейман хотел вмешаться в борьбу между Будаем Тарковским, ставшим шамхалом в 1667 г., и Гиреем Сурхаевым и «учинить шевкалом» Гирея. Однако главная причина действий шаха крылась в том, что шамхал Будай Тарковский, как доносили в Москве шахские послы, «ни к которому государю не склонен, живет особою своею и многое разоренье чинит… царскому … и шахову величеству». Угрожал убийством шах Сулейман и Чопалаву Эндиреевскому. В своем указе к шемахинскому хану шах требовал, чтобы тот «послал людей своих на Чепалав мурзу и велел его разорить, а ему Чеполов мурзе велел голову отсечь» за то, что эндиреевский владетель разорял «шахова величества окраинные городы».
Раздоры между шамхалом Будаем Тарковским и Гиреем Сурхаевым, искавшим поддержку своим притязаниям на власть у шаха Сулеймана, к которому он ездил «на тарковскаго Будая мурзу бить челом в обидах своих», способствовали вмешательству шаха в дела кумыкских владетелей. Так, в письме терского воеводы И. Коркодинова от 1674 г. в Москву говорилось, что «шах дал ему (Гирею Сурхаеву — М.-П.А.) ратных своих людей и… шаха Большой хан и иные ханы з Гиреем мурзою Сурхаевым идут на тарковского Будая мурзу со многими ратными людьми и с народом», с целью «на Койсе реке город поставить». Узнав об этих планах, Москва заявила решительный протест. Шах Сулейман в ответ категорически отверг претензии Романовых иметь суверенитет над Койсу, но крепости так и не поставил. Планы иранского шаха по постройке крепости усилили заинтересованность кумыкских владетелей в налаживании тесных связей с Московским государством. Так, в документе от 1675 г. содержатся следующие сведения: «Приезд из Терека в Москву кумыкскаго Балахай мурзы с осмью его узденями для уведомления, что крымский хан всех горских владельцов письменно пригласил итти войною на Российские земли».
В 1677 г. шамхал Будай Тарковский отправил в Москву для продажи товаров на 1097 руб., а также 9 коней (аргамаков) в подарок царю и грамоту с выражением своей готовности служить ему. В 1676 г. с торговыми целями Москву посетили уздени Алея Тарковского (сын бывшего шамхала Сурхая), и уздень Асланбека Кафыркумухского Ераш. В 1681 г. 4 человека шамхала Будая Тарковского доставили в Москву 25 пудов шелка. В 1683 г. Чопалав Эндиреевский и шамхал Будай Тарковский послали людей в Москву «с письмом о делах великих государей». В 1684—1687 гг. шамхал Будай и его зять Чопалав Эндиреевский считали себя союзниками Московии и получали жалованье. При этом шамхал Будай заявлял: «… а я великих государей Терской город и русских людей, и черкасс и окочан преж сего оберегал и ныне стану беречь».
Шахское правительство, следившее за событиями на Северном Кавказе, было недовольно сближением кумыкских владетелей с Московией и делало все возможное, чтобы привлечь их на свою сторону подарками, выдачей фирманов (грамот). Профессор М.-С. Умаханов приводит пример фирмана, выданного шахом Сулейманом предкам кумыкского феодала Тохтабия Боташова. Следует отметить, что шамхалы Тарковские и в начале XVIII в. ежегодно получали из казны иранского шаха до 40 тыс. руб., что не мешало им и другим кумыкским владетелям, искусно маневрируя между русско-иранскими противоречиями, фактически сохранять самостоятельность. Шах Сулейман уже не мог оказывать на кумыкских владетелей того влияния, какое оказывали его предшественники, потому что «Дагестан во многом изменился» и его народы, в том числе кумыки, стремились оставаться независимыми.
Как выше говорилось, в первой половине XVII в. в подданство Московии вступили кумыкские владетели. Укрепление русско-кавказских связей, особенно во второй половине XVII в., имело большое значение в плане русско-крымских и русско-турецких отношений. Как и в XVI в., агрессия Турции и Крыма по отношению к Северному Кавказу в XVII в. не прекращалась. На разных этапах она преследовала различные цели и наталкивалась на укрепившиеся здесь с XVI в. влияние Московии. Наличие сильного гарнизона в Терском городе, русский контроль над северокавказским путем, подданство Московии кабардинских и кумыкских владетелей не позволяли крымским ханам совершать поход «через Османовщину», и им всякий раз приходилось переправляться в Синоп на турецких транспортных корабля. Не считаясь ни с чем и несмотря на неудачи своего вассала - крымского хана, Порта необоснованно силилась представить народы Северного Кавказа и Дагестана, особенно кумыков, подданными султана и поэтому потребовала, чтобы «Россия вообще отказалась от всякого сопротивления турецкой агрессии и не препятствовала действиям турецких вассалов на Кавказе», заявив «о притязаниях Турции на владение Кабардой и другими горскими народами». В 1672 г. крымский хан вторгся в Кабарду с намерением напасть на Терки и поставить «города на Сунже и в Андреевой деревне» (Эндирее — М.-П.А.), но успеха не имел и вынужден был вернуться в Крым.
Обострившиеся в связи с агрессивными притязаниями Порты отношения между Москвой и Константинополем вылились в 1676 г. в русско-турецкую войну. В этой войне против Московии Турция пыталась использовать народы Северного Кавказа, в том числе кумыков. С этой целью в регион были направлены турецко-крымские агенты. О характере их пропаганды яркое представление дает лист крымского хана «горским владетельным князем, Тарковскому Будай Шевкалу да Кумыцкому Чепалаю (Чопалаву Эндиреевскому - М.-П. А.) и всем… владельцам». Извещая, что хан пойдет весной войною в Москву, он призывает кумыкских владетелей идти к нему «в помочь на бой для общего нашего закона и веры» против неприятеля. Крымско-турецкие агенты на Северном Кавказе широко пользовались лозунгом «священной войны» против «неверных», «гяуров», но эта пропаганда не имела в кумыкских владениях, как и в Дагестане в целом успеха. Кумыкские владетели не только стояли на резко враждебных по отношению к Порте позициях, но и принимали активное участие в войне на стороне Московии. Во время русско-турецкой войны 1677—1678 гг. в боях под Чигирином в составе русских войск принимал участие и отряд Асланбека Кафыркумухского. В 1687 г. шамхал Будай Тарковский отказался помочь крымскому хану в его борьбе против русских. Однако, после неудачного похода в 1687 г. русской армии под командованием князя В. Голицына на Крым, влияние крымского хана возрастает среди владетелей Северного Кавказа, в том числе кумыкских. Крымский хан использовал этот неудачный поход русский войск в своих пропагандистских целях, применяя подкуп, а также и угрозы. Это дало свои результаты. Так, в 1689 г. во время второго похода В. Голицына на Крымское ханство, один из царевичей дома Гиреев привел на помощь Селим-Гирею с Северного Кавказа около 50 тыс. кумыков, черкесов, ногайцев. Этот факт показывает, что определенные неудачи Московии. в период первого похода на Крымское ханство подорвали ее престиж среди северокавказских народов. Следует отметить, что поддерживая Крым во время двух походов русских войск во главе с В. Голицыным, народы Северного Кавказа не всегда были с крымским ханом заодно. Так, когда в 1691 г. крымский хан Саадат-Гирей двинул свои войска в Венгрию, то «они (крымцы — М.-П. А.) заодно с ногаями, черкасами и кумыками согласились не оказывать» крымскому хану «повиновения и послушения». Данный факт подводит нас к выводу, что влияние турецкого султана и крымского хана среди народов Северного Кавказа, в том числе кумыков, было неустойчивым и в зависимости от международного положения оно то усиливалось, то ослабевало.
Таким образом, изложенный материал показывает, что в рассматриваемый период кумыкские феодальные владения в русско-иранских и русско-крымских отношениях играли важную роль в виду своего выгодного стратегического положения. Московия, Иран, Турция и ее вассал — Крымское ханство вели упорную борьбу за господство на Северном Кавказе. В своих захватнических устремлениях эти великие сопредельные государства старались любыми методами и средствами привлечь кумыкских владетелей на свою сторону и тем самым сделать их орудием своей политики в регионе. В такой сложной международной обстановке кумыкские феодальные владетели умело играли на ирано-русских и русско-крымских противоречиях. Они получали от правителей этих стран подарки и жалованье, формально обещали им покорность, чем сумели в XVII в. в целом сохранить от них свою политическую независимость. Внешняя политика Московии, Ирана и Крымского ханства, касавшаяся северокавказского региона, была вынуждена учитывать позицию кумыкских владений.
Абдусаламов М.-П. Б., кандидат исторических наук