Loading ...
Немного о джадидизме в Дагестане
В советской историографии духовенство представлено как сплошь реакционная сила. Изредка и то со значительными оговорками, признавалась некоторая дифференциация внутри духовенства по социально-политическим воззрениям. Однако специфика места и роли духовенства в мусульманском обществе, о которых подробно было сказано в I главе, не позволяют согласиться с этим стереотипом советской историографии. Религиозное сознание, свойственное как социальным низам, так и верхушке дагестанского общества, на протяжении веков способствовало перемешиванию классов и сословий в среде интеллектуальной элиты и отчасти, смягчало, классовые противоречия.
Во второй половине XIXв. позиции духовенства, как образованнейшего слоя дагестанского населения, были значительно поколеблены конкуренцией со стороны выпускников русских вузов и гимназий. Однако начало XX в. ознаменовалось новым взлётом «арабской» школы в Дагестане, связанным с появлением в области «джадидизма» (от арабского «усул-джадид» — «новый метод»). Джадидизм являлся российской моделью мусульманского просветительства и получил свое имя в честь провозглашенного его пропагандистами «обновления» методов мусульманского образования. Вопрос о возникновении и развитии его дагестанской модели до сих пор получил слабое освещение в работах дагестанских исследователей. К числу счастливых исключений, посвященных деятельности и идейно-политическим воззрениям дагестанских джадидов-новометодников, можно указать переводы А.А. Кандаурова, исследования жизни и творчества А. Акаева вышедшие под редакцией Г.М.-Р. Оразаева, работу М.А. Абдуллаева и И.Ю. Меджидова, посвященную А. Каяеву, статью А. Ярлыкапова, посвящённую мусульманскому образованию на Северном Кавказе, кандидатскую диссертацию А.Р. Наврузова о научных и культурулогических взглядах корреспондентов газеты «Джаридат Дагестан»[1].
Акаев Абсуфьян
В социальном отношении джадиды, в подавляющем своем большинстве учителя новометодных школ, несомненно, представляли собой часть дагестанской интеллигенции. От консервативного духовенства джадидов отличал не только сам факт преподавания светских дисциплин, но и сциентизм, как принцип преклонения перед ролью науки в обществе, заимствованный ими у популярной на рубеже XIX — XX вв. позитивистской философии, с которой они знакомились через посредство главных джадидских газет начала XXв.: «Терджиман» («Переводчик»), «Вакт» («Время») и «Казан мухбир» («Казанский репортёр»), а также активно выписываемой в Дагестане бакинской прессы [2]. Для них характерно признание приоритета научного способа мышления в сравнении с авторитетом вероучителей прошлого, что не могло не настораживать религиозных консерваторов.
Идеи джадидов привлекли своей свежестью и рационализмом симпатии дагестанской светской интеллигенции. Активную поддержку издательской и просветительской деятельности А. Акаева и М.-М. Мавраева оказывал крупный общественный деятель начала XXв. инженер А.-Г. Даидбеков. «Не будет преувеличением, — писал А. Акаев,- если сказать, что без его поддержи, не было бы издано столько книг на местных языках»[3]. На строительство здания для новометодной школы в Нижнем Дженгутае выделил средства подполковник А. Мехтиев. Помощь оказывали и другие меценаты [4].
Адтль-Герей Даитбеков
Вклад дагестанской чиновной и офицерской элиты в финансовое обеспечение этой системы свидетельствует о том, что джадидизм изначально формировался как многогранное явление. Реформу системы образования, которая проводилась только за счет внутренних ресурсов самого дагестанского общества, невозможно было проводить без понимания её перспектив и конечных результатов. Нарождающиеся дагестанские буржуазия и бюрократия нуждались в национальных кадрах богословской и светской интеллигенции, способных адекватно воспринимать происходящие в России процессы, найти в новых социально-экономических условиях свое место, определить реальные перспективы дагестанского общества. Следовательно, буржуазия поддерживала идею реформы системы образования не ради исключительно одного совершенствования методов обучения, а ради получения практических результатов.
Начальник Бакинского губернского жандармского управления, указывая на активное сотрудничество дагестанской национальной буржуазии с джадидами доносил в Петербург: «Панисламизм в Дагестане — это детище интеллигентной части его населения, мечтающей возвратиться к утраченным привилегиям. Проводится он в жизнь планомерно, пропагандою при всяком удобном случае»[5].
Активизация просветительской деятельности джадидов грозила нарушить монополию государства на преподавание светских дисциплин. В 1908 г., по решению П.А. Столыпина, было созвано специальное совещание трех ведомств: министерств внутренних дел и народного просвещения, а также синода. На этом совещании было потребовано, чтобы конфессиональные школы не выходили за пределы религиозного образования. В связи с этим была отмечена необходимость отслеживать, чтобы и программы и перечень предметов, с тем, чтобы они не имели «общеобразовательного характера» [7].
Несмотря на запрет, преподавание светских дисциплин в джадидских школах, в том числе и в Дагестане, пусть и тайно, но продолжалось. Во время ревизий окружного начальства учащиеся дагестанских джадидских мектебов были вынуждены прятать свои учебники по светским дисциплинам[8]. На преследование деятельности джадидов со стороны властей указывает Г.Ш. Каймаразов. Он отмечает наличие в дагестанских архивах немалого количества документов, в которых содержатся указания царских властей на Кавказе о внимательном надзоре над новометодными школами в Дагестанской области, представлении сведений о характере и направлении их деятельности [9].
Препятствия, которые чинились открытию джадидских мектебов и медресе замедляли процесс распространения нового метода обучения, но остановить его не могли. Подобные школы выгодно отличались как от старометодных мусульманских, так и от министерских школ с их культом почитания императора и палочной дисциплиной и потому, несмотря на целенаправленные гонения со стороны царских властей, джадиды быстро добились больших успехов в преподавательской деятельности. Так, уже в 1908 г., то есть через 6 лет после открытия в области первой новометодной школы имелось 8 подобных школ. В этих школах обучалось 586 учащихся, из них 118 девочек. Во всех новометодных школах Дагестана работало 16 учителей[10]. Важно отметить, что все ученики и учителя джадидских медресе, за единичными исключениями (в них также учились чеченцы, кабардинцы и карачаевцы), являлись коренными дагестанцами. Для сравнения — из 1058 учащихся государственных начальных школ Темир-Хан-Шуры, Дербента и Порт-Петровска в том же 1908 г. только 162 являлись представителями местных национальностей [11].
Реформаторская деятельность джадидов сводилась к трём аспектам: 1) реформа образования, 2) политическая реформа — модернизация мусульманского общества на началах европейского просвещения, которому была придана религиозная оболочка; 3) реформа ряда норм и кодификация шариата. Перечисленные идейные установки позволяют считать джадидизм преимущественно светским движением, возглавляемым интеллигенцией.
Независимо от идеологических пристрастий для всех джадидов характерны идейно-политические установки, общепринятые для интеллигенции всех направлений и включающие, по определению автора термина «интеллигенция», русского писателя П.Д. Боборыкина: «рационализм, уважение к высшим приобретениям культуры, требование гражданской свободы личности и общества, интерес к судьбе народа, защита свободы совести»[12].
Виднейший идеолог дагестанского джадидизма А. Акаев писал: «Надо уважать все народы, которые живут в одной стране, нужно считать всех родными и никого чужим» [13]. Несмотря на естественные симпатии, в первую очередь именно к мусульманам, джадиды проповедовали терпимое отношение и к людям иных вероисповеданий, подчёркивали необходимость изучения русского языка всеми российскими мусульманами. Например, М. Кудалинский считал русский язык вторым по значению, после языка религии – арабского. Это мнение он аргументировал тем обстоятельством, что дагестанцы живут в России и потому обязаны знать ее государственный язык. Свой аргумент он дополнил изречением главного идеолога российского джадидизма Ш. Марджани (1818—1889): «Надо знать три вещи: язык, письмо и законы этого государства»[14].
Джадидизм был идеологией молодой городской мусульманской интеллигенции и сочувствующих ей представителей буржуазии и чиновников-мусульман. В силу своего сравнительно позднего появления на дагестанской общественно-политической арене и своей малочисленности джадиды оказались не способны конкурировать с влиянием на массы консервативного духовенства или социалистов. Поэтому в 1917 г., не сумев выступить объединенной группой, сплочённой общей политической программой, они вступили в ряды тех или иных противоборствующих групп. Подавляющее большинство из них поддержало Социалистическую группу и большевиков.
Из среды джадидов вышли заметные фигуры первого поколения советской интеллигенции Дагестана и Северного Кавказа: председатель ревкома Карачаевского автономного округа, экономист и этнограф-кавказовед У. Алиев, писатель и доктор философских наук А. Закуев, учитель и поэт И.-Х. Курбаналиев, наркомпросс ДАССР, поэт Б. Астемиров, драматург и фольклорист А. Салаватов, арабист и историк М.-С. Саидов, журналист М.-К. Саадуллаев и др.
[1] Кандауров А.А. Обзор газеты «Джаридат Дагестан» за 1913 г. // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф. 3. Оп. 1. Д. 253;Литературное и научное наследие Абусуфьяна Акаева. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 1992; Меджидов Ю. В. Абдуллаев М.А. Али Каяев. Дагестан: время, судьбы. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1993; Наврузов А.Р. «Джаридат Дагестан» — историко – культурный памятник (1913—1918 гг).: Дис... канд. ист. наук. Махачкала, 2000. С.14; Ярлыкапов А.А. Исламское образование на Северном Кавказе в прошлом и настоящем // Вестник Евразии М., 2003. № 2 (21).- С.5-31;
[2] Абдуллаев М.А. Из культурно-философского наследия Дагестана. Махачкала, 1994. С.128-129
[3] Личный архив Г. М.-Р. Оразаева
[4] Гаджиев А. С. Джадидизм в Дагестане // Фундаментальные и прикладные вопросы естественных наук (региональные проблемы). Материалы выездной сессии АЕН. Т.II. Махачкала: ДНЦ РАН, 1994 . С.132
[5] Его же. Помощь русского народа в установлении советской власти в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1963. C. 162
[7]Исхаков Д.М. Феномен татарского джадидизма: введение к социо-культурному осмыслению. Казань: Иман, 1997. С.29
[8]Гаджиев А.С. Влияние присоединения Дагестана к России на развитие просвещение и культуры Махачкала: Дагкнигоиздат, 1966. С. 37
[9]Каймаразов Г.Ш. Очерки истории культуры и просвещения народов Дагестана (от присоединения к России до наших дней): Дис…докт. ист. наук. Махачкала, 1965. С. 288 – 289
[11]Там же. С. 275; ЦГА РД Ф. 8-п. Оп. 1. Д. 51. Л. 16
[12]Кемпинский Э.В. Российская интеллигенция: история и судьбы (региональное-северо-кавказское исследование). М.: Социально-политическая мысль, 2005. С. 20
[13]Абдуллаев М.А. Актуальные вопросы философской науки. Махачкала: Дагполиграф,1999. С.473
[14]Наврузов А.Р. Указ. соч. С. 60; Юзеев А. Марджани. Казань: Иман, 1997. С.25
Ю. Идрисов