• 6 лет ago
• Posted in:История
• 3 400 views
• 0
• Author: admin

Предисловие

С именем Бога я начал свои слова,

Моего Бога, который творил, лелеял и прощал.

Юсуф Баласугуни XI век.

Изучая творения древних, мы делаемся их современниками; размышляя над их жизнью, мы словно становимся ее свидетелями и переживаем ее сами. И так долгие годы можно было провести за этим занятием, когда бы смерть не отрывала нас от него столь внезапно.

Абу Шама из Дамаска (ум. в 1267 г.)

Народ, знающий свою историю никогда не потеряет свободу. 

Зайнал-Абид Батырурзаев, 1917 год.

Средние века для кумыкского народа — эпоха беспрестанных войн, она требовала, чтобы каждый был героем, и это геройство и порождаемые им подвиги принимались как должное. Потому в кумыкских преданиях воспевается множество отважных героев. Среди них Айгази, Абдулла (Бийатлы), Арсланхан, Казанбий, Эльдаруш, Аманхор, Атай Эндиреевский, Батырмурза и Казихан Капчугаевские и многие другие. К сожалению, сегодняшнее поколение не помнит и не чтит преданий и не следует славным традициям предков, погрязнв в суете, подражая чужеземным и худшим примерам.

Наш труд посвящён лишь одному из периодов многовековой истории сопротивления чужеземному насилию – второй половине шестнадцатого-чалу семнадцатого веков. Собыытия тогов ремени были одними из стержневых в кумыкском историческом процессе и наложили колоссальный отпечаток на все последующие. Эта книга не для того, кто хочет потешить своё тщеславие и оскорбить своего соседа. Это не книга ненависти. Наши предки воевали не с русским народом, изнывавшим под крепостным ярмом, а с его угнетателями – царями опричниками Иваном Грозным и Борисом Годуновым. Опричнина, как известно политика государственного террора, получается, что цари тоже в каком-то смыслеи были террористами. Борьба с ними была священным долгом представителя любой веры и нации.

Какие же уроки дала нам национальная история?

Во первых рубеж XVI-XVII веков преподал нам самый важный урок в истории – единый народ не сломить. Потому кровь, пролитая нашими предками в боях за свободу – это красная нить, соединившая народ воедино. Наши предки прошли с честью суровые испытания того времени, сохранили себя как религиозную общину и народ, оберегли свою земли. В этом им по Божьей воле помогло единство, когда они, забыв старые обиды и вражду, вышли в бой рука об руку. Брат пришёл к брату на зов помощи. Никтьо не прятался взаперти. В Кумыкии не было места трусу. Этот урок важен сейчас, когда наш народ в очередной раз переживает эпоху перемен, когда разрывается связь поколений, люди отдаляются друг от друга и часто рвутся даже самые важные, ценные узы.  Коран (сура «Женщины») гласит: «Бойтесь Аллаха, именем Которого вы просите друг друга, и бойтесь разрывать родственные связи», а ведь родной народ – это семья, которая состоит из родных, двоюродных, троюродных, семиюродных братьев и сестёр. Родной народ это ещё и школа, в которой личность может и должна развиваться, становясь доброй, мужественной и добродетельной. Как глубокомысленно утверждал В.О. Ключевский: «Отличительным признаком великого народа является его способность подняться на ноги после падения. Как бы ни было тяжко униженье, но пробьет час, он соберет свои временно растраченные силы и воплотит их в одном великом человеке или многих великих людях, которые и выведут его на временно утраченную историческую дорогу». Увы, сейчас героизм и бескорыстие большая редкость среди наших соплеменников. Тем больше мы должны ценить тех, кто всё же последовал примеру предков и не отступил назад перед врагом. Скольких воинов – духовных наследников Солтан-Мута Эндиреевского, Солтан-Махмуда Утамышского и Ахмед-Хана Дженгутайского мы потеряли в последние годы. Когда-нибудь и о них сложат героические пенсии, напишут книги, на их примере будут воспитывать новые поколения кумыков. Во вторых мы должны знать своё прошлое, чтобы не быть марионетками в чужих руках. Ещё великий киргизский писатель Чингиз Айтматов мудро заметил: «Народ, у которого нет истории, подобен ребенку без отца и матери, всему учится с самого начала. Мало того, народ, потерявший свою историческую память, словно гибкая лоза: куда его согнешь, туда и пойдет».

В третьих: среди причин появления этой книги – отсутствие информации об описываемых в ней событиях в официальных трудах. Страницы университетских и школьных учебников, где отводится место нашей истории, представленной как составная часть дагестанской, изображают её как сплошную междоусобную вражду, сопровождавшуюся одними убийствами и грабежами. Народ изображается беспомощным вечно нуждающимся в помощи старшего брата. В этих учебниках нет места подвигу, героизму, победам. В них ни слова не говорится о наших древних государствах и городах. Мы решили восполнить этот большой пробел. Главам предпосланы ёмкие эпиграфы, чтобы яснее обозначить их содержание.

В нашей книге вкратце рассматривается причины, ход и итоги борьбы Тарковского государства и его жителей за независимость. В конце книги даются приложения (цитаты из источников о поведении кумыков в прошлом, изречения о свойствах батыров и народные песни о воинах). Полагаем, что данное творение не только привлечёт интерс, а ещё способствует дальнейшей читательской активности среди кумыков в отношении своей великолепной истории и культуры.

МОСКОВСКО-ТАРКОВСКИЕ ВОЙНЫ

В долинах, скалах, свете глаз

Живёт отцов отвага

Сражавшихся за нас в свой час.

Под гордым древним флагом

Не обесчестим стяг отцов…

Ирландская народная песня

Предыстория войны

В первой половине XV века кумыкским правителям удалось освободить свою страну от власти потомков Тамерлана и, преодолев феодальную раздробленность создать жизнеспособное государство. По титулу правителей – шаухал (отсюда название династии Шаухалиды), и названию столицы – городу Тарки (Таргу) на каспийском побережье, государство получило название Шаухальство Тарковское.

К концу того же XV в. тарковским шаухалам удалось подчинить своей воле многие земли Северо-Восточного Кавказа, о чём уже немало написано. Во главе покорённых обществ становились беки из династии Шаухалидов¹. После победы крымского хана Менгли-Герея над Большой Ордой в 1502 г. тарковские шаухалы установили свой контроль над  ранее принадлежавшей большеордынцам Терско-Сулакской равниной, а затем и над Терско-Кумской равниной. Присоединение этих территорий было облегчено тем, что их население состояло из ранее подконтрольных большеордынским Чингизидам кумыкских родов гюэн и тюмен. Эти земли были известны как Тюмень², о которой будет сказано ниже. Местная знать более или менее добровольно признала над собой власть тарковского владыки.

В вассальной зависимости от шаухала находились Кайтаг, Акуша-Дарго, Ичкерия, Анди, Гидатль, Кази-Кумух, Авария (Хунзахское плато), земли современных Чародинского, Тляратинского и Цумадинского районов РД, Брагунское ханство, практически весь Южный Дагестан. Интересно обратить внимание на название Тарковского государства в русских источниках. В них оно фигурирует под именем «Шевкальского царства», а его правитель титулуется «Шевкалом Кумыцким» и приравнивается к другим мусульманским правителям послеордынского пространства, обозначаемых титулом царя, то есть императора. Турецкий путешественник и учёный – энциклопедист Эвлия Челеби назвал шаухала «дагестанским падишахом». Падишах – на мусульманском востоке это тот же император. Северокавказские мусульманские народы именовали его вали – верховным правителем.

В 1552 г. Иван IV завоевал обширное Казанское ханство, населённое единоверцами кумыков, говорящими на одном с ними языке. Записанное татарским арабистом рубежа XVIII-XIX вв. Хусаином Амирханом полулегендарное «Сказание об озере Кабан» свидетельствует о попытках валия (шаухала) Дагестана Али-Ахмад-Хана, воспрепятствовать сдаче Казани. Вознамерившись повлиять на промосковские настроения среди части татарской знати, он отправил в Казань отряд в 600 человек с улемом Илемданом Ахмад-Эфенди и своим эмиром Къолчурой-беком. Благодаря этому на пару лет падение города было отстрочено.

Московские «ястребы», возглавляемые кровожадным деспотом Иваном IV, известным в России как Грозный, а в остальном мире как Ужасный, не удовлетворились захватом Казани. Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Следующей жертвой захватнической политики Московии явилось Астраханское (правильно: Хаджи-Тарханское) ханство. По мнению американского советолога и ираниста Фируза Каземзаде, Москва именно от завоеванного ею в 1555 г. Астраханского ханства унаследовала конфликт с Шаухальством. Дело в том, что шаухал Тарковский (он же вали – верховный правитель Дагестана) способствовал неоднократному возведению на астраханский престол царевичей из подвластного ему Тюменского владения, например Ак-Кубека. Делалось это ввиду важности Астрахани для всей торговли на Каспии и Волге. Этот город играл ключевую роль в международной торговле шёлком и иными восточными товарами.

Зависимое от тарковских государей Тюменское владение (ханство), согласно описанию английских мореплавателей, представляло собой пиратскую республику, наподобие карибской Тортуги³. Столица Кавказской Тюмени — Терк-Кала, находившаяся в старом устье Терека была городом довольно опасным. Власть здесь была крайней нестабильна и часто переходила из рук в руки. Неизменным оставалось лишь два обстоятельства: все ханы были из рода Чингизидов и признавали над собой власть Тарков. Помимо Терк-Калы в Тюменское ханство входил ещё один город – Абсиях-Кент или по кумыкски  Карасув. В нём жили иранские купцы, большинство из которых были тюрками из Азербайджана и выходцами из  Хорасана (область на стыке Ирана, Афганистана и Туркменистана). Среди сельских жителей преобладало кумыкское население. Восточной границей ханства было Каспийское море, а западные пределы терялись в долине Терека, судя по топонимическим данным неподалёку от современного Моздока. В исторической науке сложилась традиция приписывать Тюменскому ханству ногайское происхождение, однако, крупнейший специалист в ногаеведении В.В. Трепавлов считает, что ханство могло быть кипчакским анклавом,  этнически близким к кумыкам. Любопытно, что в «Ногайских делах» Посольского приказа, Тюменское ханство названо «тюменью шевкальской». Остается дополнить, что род тюмен до сих пор хорошо известен у кумыков.

В середине XVI в. у кумыкских правителей появился опасный и коварный противник – кабардинский князь Темрюк (правильнее: Темирука) Идарович Черкасский⁴. В 1552 г. в битве с «кафирами» (так в тексте эпитафии) в Кабарде, гибнет «юноша прекрасный, благороднейший, самый щедрый, славнейший, прощённый, счастливый, шахид Мухаммад сын Умал-Мухаммада»⁵. Темрюк неоднократно выдвигал необоснованные претензии на всю Тюмень, вплоть до Каспийского моря. Практически сразу после захвата Астрахани русскими войсками, он отправил своего сына в Москву с заверениями собственной покорности. Вскоре его сын принял православие, а на дочери Темрюка Марии женился сам Иван Грозный. В северокавказской историографии советского периода Мария предстаёт российской вариацией благородной американской принцессы Покахонтас, однако по свидетельству её современников, Мария Темрюковна характер имела «зело лютый» и явилась главной вдохновительницей опричного террора. Сам Иван не особо дорожил браком с ней и при живой жене требовал от своего союзника короля Эрика Шведского выдать за него жену (!) его младшего брата — наследницу польско-литовского престола Екатерину Ягеллоник. И Грозный почти было преуспел в этом начинании, однако шведский народ восстал против такого унижения национального достоинства и, свергнув Эрика, посадил на престол его брата Юхана и его жену Екатерину. Их сын Сигизмунд впоследствии стал польским королём и явился едва ли не главным виновником Смутного Времени в России. В 1559 г. в Москву прибыл ещё один враг шаухала Тарковского, мятежный племянник его верного вассала Токлуя Тюменского, Мамай-Мурза Агишев, который отрекшись от Ислама и крестившись, просил войска для войны с дядей. Мамай-Мурза Агишев стал первым известным изменником Родины и Веры в кумыкской истории. Военно-полтическая ситуация в на Кавказе стала накаляться – ожидалась война.

Первая московско-тарковская война 

(1560—1572 годы)

Первые столкновения

Под воздействием бесконечных интриг Темрюка Черкасского и Мамая Агишева, в 1560 г. близ Тарков высадился морской военный десант царских стрельцов во главе с воеводой Иваном Черемисиновым. После непродолжительного пребывания на кумыкской земле, захватчики вынуждены были возвратиться восвояси, так и не достигнув основной цели — удержания в своих руках Тарков и Тюмени. Такая агрессия со стороны северного соседа подтолкнула шаухала к союзу османским халифом⁶. В свою очередь на Кавказе он быстро нашёл союзников по антимосковской коалиции. На сторону Будай-Шаухала перешла значительная часть кабардинских князей, возглавляемых заклятым врагом Темрюка Черкасского Пшеапшуко Кайтукиным.

В 1566 году Темрюк, стремясь упредить действия своих врагов, направил ещё одно большое посольство в Москву, с просьбой построить у впадения Сунжи в Терек, укрепленный город. Иван Грозный ответил согласием своему тестю. Объединённое войско Будай-Шаухала Тарковского и Пшеапшуко Кайтукина  попыталось помешать строительству города на Сунже, но потерпели поражение от вооружённых огнестрельным оружием стрельцов и отрядов Темрюка. Чтобы отличить это трагическое событие от других сражений на этой реке, мы обозначим его как Первая Сунженская битва⁷. Поэтому осенью 1567 года там была воздвигнут «Терский город». Тогда же от Тарковского шаухальства отпали земли в Балкарии. Именно в этот период между кумыками и родственными им карачаево-балкарцами вклинились восточно-кабардинские княжества Таусултания  и Джилехстания (Гилестан). Захватив северный берег Сунжи, Московское правительство тут же выдвинуло претензии на устье Койсу. Шаухал старался затянуть переговоры, готовясь к обороне.

Вооружение и военная тактика кумыков

Отдельно надо сказать о тех средствах, с помощью которых наши предки оборонялись от врагов. Кумыкские вооружения технологически отставали от русских арсеналов, заимствовавших европейские новинки. В частности всё ещё активно применялись лук (жая) со стрелами (окъ). В бою также применяли меч (къылыч), щит (къалкъан), большое копьё (сунгу) маленькое метательное копье – сюльче (отсюда древнерусское слово «сулица» с тем же значением), дротики (джириды),  секира (айбалта), меч с закривлённым на манер ятакъана клинком (къынгъыр-къылыч), различного рода оборонительные сооружения. В рукопашной схватке отдавали предпочтение короткому мечу на манер римского «гладиуса», известному у кумыков как «хынжал». В кавалерийском бою, активнее всего применялась лёгкая сабля «шешке» (отсюда русская шашка). Огнестрельное оружие было представлено единичными образцами «тюфенгов»⁸ – турецких мушкетов, которые стоили очень дорого. Лишь к концу XVII в. при дворе тарковских шаухалов появилась собственная элитная мушкетёрская гвардия.

На рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков армия кумыкских владетелей состояла из ополчения и конной дружины (гвардии). Причём дружинники были рассредоточены по разным городам и сёлам шаухальства. Самый большой конный отряд был размещён в Казаныше (400 всадников), по свсей видимости, он был сформирован из местного населения.

На море тарковцы предпочитали абордажный бой, ведь в условиях дефицита корабелього леса и хороших судостроителей самой ценнолй добычей являлся вражеский корабль, не говоря уже о пленных.

Стратегия Ивана Грозного и её провал

Притязание Москвы на богатое ценнейшими осетровыми породами, устье реки Койсу (Сулак), и стремление построить там острог (крепость) – плацдарм для дальнейшего продвижения на юг, впервые были предприняты в 60-х гг. XVI века. Возведение в самом сердце Кумыкии сторожевой крепости не только попирало права суверенного народа, но и показывало бы вопиющее неуважение русского царя к его южным соседям. Это являлось открытым вмешательством во внутренние дела кумыкского государства и демонстрировало стремление к прямой интервенции на его территорию. Болезненность этого вопроса ощущалась тем острее, что имелось в виду не нынешнее, а старое русло Сулака, расположенное всего в 15 верстах (16 км) от Тарки, отчего шаухальская столица превращалась в пограничный город, над которым постоянно бы висела угроза внезапного удара. В этой ситуации царские воеводы получали огромные возможности для политического шантажа кумыкского правителя. Койсинский вопрос стал центровой проблемой кумыкско-русских отношений всего периода с 1588 по 1605 гг.

Ситуация развивалась следующим образом. В своих сношениях с иностранными дворами Иван Грозный называл «кумыцких людей» в перечне своих постоянных противников. Согласно его жалким выдумкам выходило так, что агрессором являлось не многомиллионное и обширное Московское государство, а маленькая Кумыкия. Этим его дипломатический цинизм и политическое лицемерие не исчерпывались. В качестве «неопровержимого» доказательства обоснованности претензий Москвы на Кавказ, в Посольском приказе сочинили легенду, согласно которой, на Тереке, Сунже, в Кабарде и в Шевкальской (то есть шаухальской) земле живут беглецы из Рязани – холопы русского царя. А крепости на Кавказе царь ставит по их собственному «челобитью», то есть просьбе. По этой легенде кавказцы ничем ни отличались от казаков, а Иван Грозный являлся их покровителем. Как это не удивительно но фальшивка бралась русскими дипломатами на вооружение не раз, вплоть до второй трети XVII века.

Политика Ивана Грозного дошла до того, что он препятствовал мусульманам, не только оккупированных Казани и Астрахани, но также независимых Кумыкии и Средней Азии совершать паломничество (хадж) в Мекку через Астраханскую гавань. По донесению русского посла в Стамбуле Афанасия Нагого – это обстоятельство вызывало большую досаду турецкого халифа⁹ и он грозил организацией крупномасштабного похода на Астрахань. Москва не реагировала на его ультиматум, выставляя перед европейскими дворами своё упорство в кавказском вопросе как радение во имя христианской веры, а свою агрессию против Кумыкии и её соседей, как «крестовые походы» против союзников Османского халифата.

Вскоре московский царь вновь объявил войну Шаухальству Тарковскому. Однако колониальным замыслам нарождавшейся империи сново не суждено было сбыться. В 1569 году был отбит очередной «крестовый» поход царских войск, на этот раз во главе с воеводой Шадрой. Шаухальство сохранило свою независимость. Велика в этом заслуга Чопана Тарковского, возглавившего народное сопротивление захватчикам. Всё это обострило отношения между Россией и Турцией, возмущённой экспансией на земли тюрков и одновременно мусульман-суннитов, формально подданных и подзащитных халифа. Спор имел не только политические, но и экономические причины. На кону стоял контроль над устьем Волги и Северным Кавказом, а значит и над одной из крупнейших торговых артерий того времени. Директора английской Московской компании получили от Ивана Грозного право транзитной торговли по волго-каспийскому пути и были весьма заинтересованы в сохранении новых позиций России на Северном Кавказе, ибо это должно было помочь им перехватить у турок и Венеции знаменитую «шелковую торговлю» – экспорт иранского и шемахинского шелка через Балтику в Европу. В 1569 г., Чопан-Шаухал со своим войском, только что изгнавшим Шадру, принял участие в турецко-крымском походе на Астрахань. Момент был выбран довольно удачно. Первый «Благородный и Христолюбивый Царь и Государь Великий Князь всея Руси Самодержец» Иоанн Васильевич, был в это время крепко занят Ливонской войной  и прессованием внутригосударственных изменников, как реальных, так и мнимых.

Под нудным осенним дождём, турецкая пехота и татарская конница, без поддержки артиллерии, 10 дней штурмовали Астрахань, но гарнизон города под руководством князя П.С. Серебряного (воспетого писателем  А.К. Толстым), отбил все атаки. Поход не удался, в том числе и потому, что крымский хан Девлет-Герей I, не желая усиления Турции в этом регионе, скрытно чинил препятствия. Тем не менее, войска Чопан-Шаухала сумели проявить себя с самой лучшей стороны. Они разрушили отстроенную русскими крепость на Сунже, вторглись в Кабарду и приняли участие в сражении против войск Темрюка Идаровича Черкасского, союзника царя Ивана IV, на стороне крымского хана Девлет-Герея. Победа крымских и кумыкских ратников в этом сражении привела к упадку московского влияния на всём Северном Кавказе. Кабардинский вали вновь был вынужден платить унизительную дань («айып») девушками и юношами¹⁰ крымскому хану. Укрепился и авторитет Чопана. Московский царь в том же 1569 году отправил 100 пушек и 500 ружей своему союзнику сефевидскому шаху Тахмаспу, дабы он отомстил туркам и за его неудачи. А через два года, морозной зимой 1571 г., крымский хан Девлет-Герей потребовал от московского посла немедленного вывода российских войск из «Терского города». Скованный на нескольких фронтах Иван Грозный поспешил было дать согласие на вывод войск из крепости, но было уже поздно.

В мае 1571 года войска Девлет-Гирея, снабженные турецкой артиллерией и используя переброску основных русских войск в Прибалтику для борьбы с Польшей, захватили неожиданным наскоком Москву и сожгли практически весь город за исключением каменного Кремля. Иван Грозный предусмотрительно бежал из столицы, оставив её на поживу врагу. Гордый своей победой, Девлет-Герей потребовал от русского посланника немедленного отказа России не только от «Терского города» и Астрахани, но и от Казани.

Победитель прислал царю надменную грамоту: — «Жгу и пустошу все из-за Казани и Астрахани, а всего света богатство применяю к праху, надеясь на Величество Божие. Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венца твоего и головы; но ты не пришел и против нас не стал, а еще хвалишься, что-де я московский государь! Были бы в тебе стыд и дородство, так ты б пришел против нас и стоял».

Царь Иван отвечал смиренной челобитной: — «Ты в грамоте пишешь о войне, и если я об этом же стану писать, то к доброму делу не придем. Если ты сердишься за отказ к Казани и Астрахани, то мы Астрахань хотим тебе уступить, только теперь скоро этому делу статься нельзя: для него должны быть у нас твои послы, а гонцами такого великого дела сделать невозможно; до тех бы пор ты пожаловал, дал сроки и земли нашей не воевал». К татарским послам он вышел в сермяге, сказав им: — «Видишь-де меня, в чем я? Так-де меня царь (хан) зделал! Все-де мое царство выпленил и казну пожег, дати-де мне нечево царю».

Московские войска в 1572 году были выведены из «Терского города». С того похода за крымским ханом закрепилось почетное прозвище “ниспровергатель тронов” – «Тахты Алган». Победа Крыма автоматически привела к победе и Тарковского шаухальства в конфликте с Москвой на Северо-Восточном Кавказе.

После победы крымского хана в региональном соперничестве, между Чопан-шаухалом и Османским Двором был подписан договор. Суть договора сводилась к следующему:

А. Кумыки отныне в своих мечетях будут читать хутбы во славу османских султанов.

Б. Они будут свободно пропускать через свою территорию крымские войска, прибывающие на помощь османам в Закавказье.

В. Кумыки примут участие в войнах османов против Ирана. Османы, в свою очередь, обеспечат кумыков боевым снаряжением и боеприпасами.

Г. В соответствии с древними традициями, османы не будут вмешиваться во внутренние дела кумыков и в вопросы престолонаследования.

Д. В соответствии с вышесказанным и по пожеланию Падишаха, вновь избранному шаухалу будут вручаться знамя. Выезжающие в пределы обеих стран будут освобождаться от таможенных пошлин.

З. Дербент отдается во владение шаухалу¹¹.

Соблюдая условия договора, Чопан-Шаухал активно участвовал в войне османов против Сефевидов и во взятии Шемахи. Османский историк XVII в. Ибрагим Печеви сообщает: “ В Шемаху прибыло 15 тыс. воинов из числа ногайских татар и столько же лучников было отряжено дагестанским беком Шаухалом”. Эти же сведения в ХIХ в. приводит и турецкий историк Ахмед Джевдет-Паша. Тем не менее, в 1579 году крымско-кумыкское войско потерпело поражение от иранцев в битве у Кале-Букода. Сказалось отсутствие у командовавшего объединенными силами лихого крымского царевича (хан-заде) Адиль-Солтана¹² полководческого дара. Сам командующий попал в почётный плен, но вскоре был казнён якобы за донжуанские похождения при шахском дворе. В 1583 году кумыки, крымские татары и турки под общим командованием Джафар-Паши взяли блистательный реванш над персидской армией в сражении на реке Самур. На 23 года Северо-Восточный Кавказа вошёл в состав Османского халифата.

Московские конкистадоры

Получив столь ощутимые удары, до поры, до времени, Москва затаилась, лишь издали наблюдая, как Османы и Сефевиды в жесточайших противоборствах делят Северный Кавказ и Закавказье, но при малейшей возможности она вновь готова была напомнить о себе. Используя как предлог прибытие кабардинского посольства во главе с братом Темрюка – новым старшим князем Камбулатом, просившим поддержки против Крыма, Россия снова восстановила «Терский город», но и эта крепость, занятая воеводой Новосельцевым, простояла не больше года, в январе 1580 она вновь была ликвидирована.

Тем не менее, в 1588 году царской армией был разгромлен северный сосед шаухальства – Тюменское ханство. Содействие русским воеводам и казакам в захвате этого кумыкского владения оказал младший брат Темрюка Черкасского Янглыч (Джанклиш) Черкасский¹³. В благодарность за этого его сын Сунчалей (Сююнч-Али) получил власть над мусульманами бывшего Тюменского владения. Однако вплоть до осени 1589 г., понимая недостаточность своих сил на Кавказе, царская администрация предпочитала воздействовать на шаухала с помощью дипломатических угроз, не прибегая к военной силе. Но вскоре её политика резко изменилась. Умер сильный и мудрый правитель Кумыкского государства Чопан-Шаухал. Фактический правитель России Борис Годунов, воспользовавшись, распрями между детьми покойного шаухала, решил, что наступил удобный момент для абсолютного и окончательного завоевания Приморского Дагестана. Царские войска «теснили Шевкала и отняли у него реку Койсу». В 1588—1589 гг. воеводы Михайло Бурцев и Келарь Протасьев на землях бывшего Тюменского княжества поставили «Терский город», вокруг которого начали селиться перебравшиеся с Волги и Дона казаки, получившие наименование «терских». Но на этот раз крепость была сооружена не у впадения Сунжи в Терек, а в устье Терека, на одном из его притоков – Тюменке. Одновременно началось строительство Сунженского и Койсинского острогов (в 16 километрах к северу от Тарков), то есть столица Шаухальства стала-таки, по сути, «прифронтовым» городом. В окрестностях Сунженского острога (Усть-Суюнча) расселились казаки. Они, вместе с той частью русских переселенцев, сбежавших на северокавказские гребни и смешавшихся с местным населением, образовали Гребенское казачество. Так был создан плацдарм для наступления на Кумыкию и её союзников.

Исторические факты свидетельствуют, что собственно русский люд без особой охоты покидал даже свою неволю и отправлялся в служилые казаки для защиты южных порубежий. Так, в 1592 году думный дьяк Андрей Щелкалов направил в южные уезды приказ о принудительном наборе местных жителей на казачью службу в Терском городе. Одновременно со строительством крепостей велось активное сооружение агрессивно-наступательных укрепрайонов – засечных линий на всем крымско-кавказском направлении. Эти города-форты, наподобие тех, что строили испанские конкистадоры в Новом Свете или американские поселенцы на индейских территориях, заселялись стрельцами и казаками, и так же, как для конкистадоров являлись форпостами колониального захвата новых территорий. Оттуда совершались казачьи набеги и карательные походы на исконных жителей этих земель. Крымцам зачастую приходилось отбиваться от казачьих нашествий на их города. Жалобы же русских послов в Стамбуле, а затем и историков на бесконечные набеги татар на южные рубежи России необходимо рассматривать как идеологическое прикрытие постоянного наступления засек и пограничных острогов на жизненное пространство народов степи.

Политика царских воевод на Кавказе заключалась в древнеримском принципе «разделяй и властвуй», который они озвучили и в своих служебных донесениях царю: «князей развести и меж ими учинить рознь и от их бы приходу тем оберечи твой государев город». Стоит при этом напомнить, что город был построен на оккупированной земле бывшего Тюменского ханства и уже потому оборонительной, подобную стратегию назвать никак нельзя. Зато она весьма схожа с системой управления испанских, английских и французских колонизаторов в Америке, стравливавших между собой соседние с ними индейские племена.

Для установления своего контроля над Шаухальством, Москва активно использовала тактику устрашения, требовала выдачи аманатов, принесения клятвенных обязательств о «вечном холопстве» (шерть), а также пыталась проводить политику привязывания кумыкских шаухалов к своему престолу посредством заключения династических браков. Так, Годунов пытался использовать против крымского хана Гази-Гирея, зятя шаухала, беглого царевича (хан-заде) Мурат-Герея. Используя его имя как прикрытие, первый терский воевода Андрея Хворостинин, в письме, полном угроз в адрес Тарковского правителя, предупреждал: - «А ты Шевкал князь, живёшь от государя нашего…державы от Терсково города ближе иных, а пока ничего к государю нашему не присылал. … И государь наш великий государь царь и великий князь Федор Иванович … за твое неполслушание хотел отправить на тебя рать свою многую…но государю бил челом за тебя Мурат Кирей царевич, чтоб государь наш на тебя рати своей ныне не посылал, а ты перед государем нашим впредь исправишься». Под присылкой подразумевалась унизительная для суверенного владетеля, выдача аманатов в заклад. Судьба предателя Мурад-Герея была незавидной. В 1590 г., Борис Годунов опасаясь обострять отношения с Крымом, в то время как Россия вела войну на северном направлении со Швецией, и занятый борьбой за право в будущем носить шапку Мономаха, попросту избавился от царевича и прибывших вместе с ним его братьев, ставших для него, к тому времени, обузой. Беглые царевичи были отравлены.

Интерес России к Шаухальству объяснялся четырьмя причинами:

1. Геоополитическая. На Кавказе имеется два естественных географических объекта занимающих главенствующее место в регионе и важных для всей мировой геополитики. Это - Дарьяльский проход, и еще более значимый Волжско-Каспийский транзитный путь. Его важность обусловлена пересечением здесь как сухопутного, так и морского пути из Азии в Европу. В расположенную на этом пути столицу Кумыкского (Тарковского) Шаухальства — Тарки, с юга вели дороги из Индии, через персидские города Ормуз и Тавриз, а также из Средиземного и Черного моря через Тбилиси, с севера в город шли купеческие караваны из Крыма и Астрахани. На море процветала оживленная торговля с Хорасаном, Ширваном и Туркестаном. Всё это способствовало не только экономическому процветанию Кумыкского государства, но и делало его объектом целенаправленных притязаний со стороны могущественных держав.

2. Экономическая. Труд крепостных крестьян был крайне непродуктивен, развивался по экстенсивному пути, это требовало постоянного приобретения новых земель, что предопределило стремление властей к решению экономитческих проблем, путём захвата новых территорий. Грабёж покоряемых инородцев обогощал дворян намного быстрее нежели труд их крепостных (это особенно заметно на примере Сибири). Кавказ не имел таких природных богатств как Сибирь, но через него проходили важные торговые пути, что обуславливало стремление российского правительства, через обретение общей границы с Персией, оттеснить турок от роли посредника при перевозке персидского шелка в Европу.

3. Внешнеполитическая. Правители Шаухальства одновременно являлись и валиями Дагестана. Политический и династический авторитет Тарковского дома был настолько велик, что покорение шаухала имело бы международный резонанс и означало бы формальное завоевание всего Северо-Восточного Кавказа.

4. Внутриполитическая. С окончанием Ливонской войны (1582 г.) возникла проблема, чем занять служилых людей, привыкших воевать и получать богатства, земли и денежное довольствие. В целях недопущения смуты было необходимо обеспечить службой наиболее популярных воевод и массу склонных к бунтам стрельцов, постоянно держать их подальше от царского Кремля. Одновременно предпологалось улучшить имидж правительства Бориса Годунова лёгкой победоносной войной.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Related posts:

comments powered by HyperComments